с двумя событиями и предложил обмыть дипломы, опустив в стакан с водкой нагрудный знак отличия высшего учебного отделения. Он согласился, но сразу же предупредил, что водку не употребляет и готов обмыть в шампанском. Ну что же, пойдём погусарим! В рюмочной мы взяли по бокалу шампанского и шоколадку, опустили эмалированные ромбики в бокалы, звонко чокнулись и выпали сладковатую шипучку. Поболтав минут десять, я сказал Валере: «Ты, как знаешь, а я коньячком свой диплом сполосну. Он того стоит!» Товарищ Иванов, подумал и сказал: «Давай, ты прав, не каждый день дипломы получаем». Коньячок под шашлычок пошёл гораздо приятнее и разговор из ручейка превращался в бурную речку. Я тоже похвастался, что уже год как руковожу группой проектировщиков. Так вот, оказывается, где скрывался ключик к сердцу скованного человека! Веселые и довольные мы шли на остановку трамвая номер два. На улице зима, а у нас на душе – ласковый май!

Вишенка на торте

Полученные навыки по рисованию в школьном кружке пригодились в дальнейшей жизни. В речном училище оформлял стенгазеты и дембельские фотоальбомы, в техникуме четырехцветной, шариковой ручкой творил чудеса, оформляя конспекты лекций, сопровождая их наглядными рисунками и схемами. Куратор группы А. С. Зеликсон частенько демонстрировал мой конспект в других группах.

Когда пришел работать в проектный институт, мои склонности к искусству сразу же вычислили. А было это так: в нашей группе работала выпускница Политеха, Тамара Золотарь, она просила каждого вновь прибывшего сотрудника нарисовать для ее коллекции лягушку. Не знаю точно, с какой целью Тома это делала, то ли для определения характера новичка, то ли выясняла его художественные способности, тайна осталась за семью замками. В её коллекции было несколько десятков рисунков этих бесхвостых земноводных красавиц. Получив от меня придурковато-пучеглазого лягушонка, она громко на весь отдел объявила: «Теперь я точно знаю, кто будет оформлять нашу отдельческую стенгазету!» Отшутиться от первого общественного поручения не удалось, и я на протяжении пяти лет с лёгкой руки Тамары занимался общественно-полезным творчеством. Объявления и стенды с информацией, праздничные оформления отдела к Новому году, Международному женскому дню (8 Марта), Седьмому ноября, все это было в зоне моих обязанностей. Народ платил благодарным восхищением, и я с удовольствием этим занимался.

Случались и казусы, связанные с моим искусством. Один из них хорошо помню. В годы застоя вся страна наблюдала за стремительным движением к победе нашей сборной команды по хоккею. «Красная машина», так называли нашу сборную канадцы и американцы, громила всех, не обращая внимания на авторитеты. Во время матчей город был пуст, да что там город, вся страна от Калининграда до Владивостока после рабочего дня стремились скорее к телевизору. В трудовых коллективах разговоры только о хоккее. Даже в нашей семье равнодушная к спорту теща Павла Дмитриевна знала всех игроков по фамилии. В один из таких турниров сделал таблицу результатов чемпионата мира по хоккею. Слева по вертикали перечислил все команды-участницы и в верхней графе, по горизонтали, то же самое. Получилась решётка с пустыми окнами, в которых проставлялись результаты игры. Например, выбираем команду СССР по вертикали и при совмещении команды Канады по горизонтали, в совмещенном окне ставим результат. Счёт забитых и пропущенных шайб в таблице рисовал тот, кто первым приходил на работу. В то памятное утро первым пришёл Сашка Виноградов. Он достал фирменный «Паркер» с золотым пером, поставил счёт в окне «СССР – Швеция», и, улыбаясь, закрутил колпачок подарочной авторучки и сел на рабочее место. Сотрудники постепенно появлялись и подходили сразу к таблице. Когда я пришёл в отдел, у таблицы стояло человек десять, они громко смеялись, что-то обсуждали. Подхожу к ним, смотрю в таблицу, о ужас! В горизонтальной шапке таблицы, в графе Швеция написано «Шфеция», кавычки синими чернилами нарисовал тёзка. Я снял ватман, достал гуашь, выбрал подходящее перо «Рондо» и решал, как бы изящнее исправить огрехи. Народ забеспокоился моими действиями, принялся выяснять, что же я собираюсь сделать? Пришлось объяснить, что хочу подправить опечатку. Все наперебой стали возмущаться, мол, никакая вовсе не опечатка, а так задумано. Кто-то даже сострил: «Отсель грозить мы будем шведу, на зло надменному соседу». Подошёл Виноградов и заявил: «Саня, не порти кайф, все скандинавы по-русски произносят это слово именно так. При наличии кавычек буква Ф смотрится как вишенка на торте!» Под напором хоккейных фанатов пришлось повесить таблицу на прежнее место без исправлений. Волнеие не стихало, обсуждали эпизоды вчерашней игры. Всюду звучало: «Наши вырвали победу на последней минуте, со счётом 3: 2 надрали шведам холки!» Сарафанное радио разнесло прикол по институту, и некоторые любопытные из смежных отделов приходили посмотреть вишенку на торте.

Чай по-татарски

Группа специалистов проектного института в июле 1975 года вылетела в Волгоград. Цель командировки – разработка проекта цеха по производству специальных изделий для оборонной промышленности на заводе «Баррикады». Команда из одиннадцати человек под руководством главного инженера проекта Раздобрева Андрея Федоровича. С нашего четвертого отдела трое. Я – старший инженер по сварочным работам (самый младший, двадцать четыре года), Гизатулллин Абрек Зенатович – (тридцати четырех лет), руководитель бригады по окрасочным работам и Шеховцев Николай Николаевич – (сорока четырех лет от роду), главный специалист по сборочно-монтажным работам.

Разместили в центральной гостинице «Волгоград». Нас троих – в трехместный номер. Ребят из третьего и пятого отделов – в четырехместный. С нами были три женщины, им тоже дали трехместный номер. Андрей Федорович поехал на заводскую квартиру, рядом с проходной завода. От центра города до завода ходил скоростной трамвай. Езды минут сорок. Нормально, бывало и хуже. Работали на площадях нашего филиала, который размещался на территории завода. Тоже удобно, чайком угостят, помогут, чем богаты. Так-что работа шла продуктивно.

Выходной день, завод не работает. По привычке проснулись как обычно, сначала утренний моцион. Спускаемся в буфет, взяли по полстакана сметаны, яичницу-глазунью и какао. Обсуждаем за завтраком, чем бы заняться. Абрек сразу сказал: «Я интересную книгу захватил с собой, буду читать. Город я весь протопал в прошлые командировки». Мы переглянулись с Ник-Ник (так мы звали Николая Николаевича в неофициальной обстановке). Я предложил прогуляться по набережной Волги. Николай сомневался, пожимал плечами. Абрек наседает на него: «Коля, сходи, по Волге на теплоходе прокатитесь. Пивка попьете». Ключевая фраза «пивка попьете» рассеяла Колины сомнения. Идем в номер, собираемся. Легкие костюмы и хорошее настроение, вот и все сборы. Я в те годы увлекался рисунком. Беру блокнот для эскизов и карандаш чешкой фирмы Koh-I-Noor 3М с резинкой на конце. Фотоаппарат на