Результатом этого боя стало полное освобождение прибрежного пути для бесперебойного снабжения нашей наступающий армии транспортными судами.

Оставшиеся шведские суда сосредоточились уже за Або у скалистого островка Судсало.

– Не будем давать врагу передышки! – объявил контр-адмирал Мясоедов и велел командиру своего авангарда капитану 1 ранга Селиванову хорошенько «прощупать противника».

Результатом «прощупывания» стал новый тяжелый бой, когда на вышедшие для рекогносцировки три десятка наших судов, внезапно из-за острова набросилось пять десятков неприятельских. Но и здесь шведы просчитались. Опытный вояка, Селиванов, сразу увидел, что противник, поторопившись, допустил непростительную ошибку: шведы начали бой, не успеем миновать узкости. В этой-то узкости между гранитными скалами Селиванов их и зажал их в тиски. Этот бой длился без малого восемь часов, после чего шведы бежали. Наши потеряли две затонувшие канонерки, с которых, впрочем, успели снять и людей, и флаги. Неприятель оставил на прибрежных отмелях гораздо больше: десять судов и почти три сотни людей.

Спустя две недели, там же у Судсало, Мясоедов вновь атакует противника и вновь добивается победы. Оттянувшись дальше на запад, шведы больше о нападениях и не помышляли. Теперь им впору было прятаться самим.

Корабельный флот в море в тот год вывел старейший из адмиралов России Ханыков, принявший свое боевое крещение еще в достопамятном Чесменском сражении. Перед отплытием Чичагов вручил ему следующую инструкцию: «… Стараться истребить шведские морские силы или овладеть ими прежде соединения их с англичанами, очистить финляндские шхеры от неприятельских судов и содействовать сухопутным войскам недопущением высадки неприятельского десанта.» В довершение всего старого адмирала подчинили еще и командующему финляндской армией графу Буксгевдену, который, тут же велел Ханыкову искать и сразиться с английскими эскадрами.

Адмирал был таким приказанием поражен.

– У меня девять старых кораблей да шесть дырявых фрегатов! Команда сплошь рекруты, а вся лучшая часть флота накрепко заперта в Лиссабоне! Куда я с этим барахлом против английских эскадр! Умереть, мы, конечное дело, умрем, но будет ли от этого какая польза? Здесь одно из двух: либо наша непроходимая дремучесть, либо и того хуже – предательство!

В те дни Чичагов писал маркизу де Траверсе: «Ханыков, которого отправляют с жалкими остатками нашего несчастного флота с тем, чтобы он нанес решительный удар шведскому…» Послание более чем красноречивое и говорящее о том, что морской министр был уже по существу отстранен от дел и все приказания Ханыкову отдавались, минуя его людьми в деле мосрком мало что смыслившими.

Буксгевден панически боялся высадки английского экспедиционного корпуса, который должен был помочь шведам остановить движение русских войск в Финляндии. Для того, чтобы обезопасить себя от нового противника, он готов был бросить остатки Балтийского флота хоть в пекло. Однако общая политическая ситуация к этому времени серьезно изменилась. Быстрое завоевание Финляндии свело на нет все планы Стокгольма и Лондона. И англичане почли за лучшее перебросить десантный корпус Мура в Португалию против войск Жюно.

Пока Ханыков (опять же по приказу Буксгевдена) охранял приморский фланг его армии, в Балтийское море вступила английская эскадра и соединилась со шведами. На подходе к Балтике была еще одна.

В начале июня 1808 года произошло первое боевое столкновение между бывшими союзниками и героем его выпала честь стать лейтенанту Гаврииле Невельскому.

Произошло это при следующих обстоятельствах. Из взятого нашими войсками Свеаборга в разведку были направлены корвет «Шарлотта» с тендером «Опыт». Неподалеку от Гангута они обнаружили английские корабли. После этого «Шарлотта» осталась сторожить противника, а «Опыт» поспешил в Свеаборг, чтобы сообщить о появлении британского флота у наших берегов. Передав сообщение, командир тендера лейтенант Невельской получил приказание вновь выйти в море, чтобы вернуть в базу дозорный корвет, ибо нахождение последнего вблизи значительных сил противника становилось небезопасным. Командир «Шарлотты», к этому времени, убедился в том и сам, а потому корвет, не дожидаясь приказа сверху, успел укрыться от неприятеля в Балтийском Порту (ныне город Палдиски в Эстонии). Не найдя «Шарлотты», Невельской из-за сильной пасмурности внезапно оказался нос к носу с английским фрегатом «Сальстет».

Из воспоминаний отставного генерал-майора Баранова, бывшего в этом бою на «Опыте» гардемарином: «Утром 11 июня, выйдя из Свеаборга при тихом переменном ветре, ясном небе и пасмурности по горизонту, мы увидели через несколько часов трехмачтовое судно, близь того места, где должны были найти корвет „Шарлотт“. Пасмурность лишила нас возможности отличить неприятельский фрегат большого ранга от своего корвета, бывшего прежде французским приватиром и купленные нами за его отличные качества… Припоминая опытность капитана и верность его морского взгляда, не смею утверждать, вполне ли умышленно мы приближались к ждавшему нас противнику; но когда нельзя было сомневаться, что это не корвет „Шарлотт“, а сильный неприятельский фрегат, то сделав опознавательный сигнал и не получив на него ответа, мы, по приказанию командира, положив сигнальные флаги и книги в ящики, наполненные песком, бросили их за борт и приготовились к бою. Спустя несколько времени, неприятельский фрегат, сблизясь с нами, сделал пушечный выстрел и поднял английский флаг. Мы же медлили поднятием своего флага, и эти минуты были самыми тягостями! Фрегат повторил еще холостой выстрел и вслед за тем послал нам выстрел с ядром. На это приветствие командир приказал тотчас ответить тем же и поднять наш флаг. С тендера раздался выстрел 12-фунтовой коронады, на ноке гафеля развился русский военный флаг; томительное ожидание кончилось! Все ожило, все встрепенулось; каждый старался употребить все свои силы и способности на поражение неприятеля, хотя бой был далеко не равен…»

Даже с первого взгляда было ясно, что расклад сил далеко не в пользу маленького «Опыта». Против сорока четырех тяжелых орудий «Сальстера» у Невельского было всего полтора десятка мелких пушек. Против четырехсот матросов «Сальстета», на «Опыте» не было и пятидесяти. У Невельского даже не было подчиненных офицеров. Вместо них двое мальчишек – гардемаринов, бывших в плавании практикантами.

С фрегата сигналом потребовали немедленной сдачи. Уверенные в удачном захвате посыльного судна, англичане сгрудились на палубе. Размахивая руками, они торопили:

– Давай, давай, Ванюш-ша! Езжай к нам, будешь кушать вкусный потаж, будешь пить горячий грог!

– Нам и без вашего грога не плохо живется! – огрызались наши, порты орудийные открывая. – Сейчас будет вам и грог и какава с чаем!

Лейтенант Невельской выбрал бой.

– Жизни свои мы сохраним вряд ли, зато честь наверняка! – сказал он мальчишкам – гардемаринам. – Готовы ли вы к славной смерти?

– Мы то готовы! – отвечали те. – Только маменек жалко, больно уж по нас убиваться будут!