Дайана не удостоила его даже взглядом, однако подняла голову и изобразила на лице улыбку. Николо распахнул дверь.

Первое, что бросилось Дайане в глаза, это карточный стол. Теперь он был покрыт белоснежной скатертью, на которой в серебряных ведерках со льдом лежали бутылки шампанского. Крупье превратился в безобидного официанта, который с невинным видом протирал хрустальные фужеры белой салфеткой.

Затем Дайана окинула взглядом людей, находившихся в гостиной. Все без исключения, несомненно, были итальянцами. Молодые и старые, одни смотрели на нее с явным любопытством, другие – настороженно. На лицах было написано высокомерие, характерное для аристократов.

Если эти люди – родственники Николо, значит, он происходит из весьма знатного рода, подумала Дайана. Ее озадачило, что во взглядах, направленных на Николо, сквозила антипатия, столь сильная, что ни одному из присутствующих не удалось скрыть ее.

Они не любят Нико, поняла вдруг Дайана. Они пришли в его дом, пользуются его гостеприимством, пьют его шампанское, но делают это вынужденно, по какой-то не понятной пока причине. Все это еще больше запутывало ситуацию, в которой для Дайаны и так было много неизвестных.

Наконец она увидела отца. Он стоял в стороне от остальных гостей с довольно кислым выражением лица и смотрел в стакан с виски, который держал в руке. Он даже не обратил внимания на вошедших.

Дайана догадывалась, о чем он думал. «Какого черта мы здесь торчим, когда пора наконец заняться делом?» – примерно в таком направлении работала мысль Пола Макдауэла, когда у него начинался карточный зуд. В данную минуту Дайана не испытывала к нему ни малейшей жалости. Ну что ж, папа, тебя ждет неприятный сюрприз!

– Прости, Николо, – с надменным укором проронила величественная дама в шелковом темно-красном платье, нарушив всеобщее молчание. – Я слишком стара для столь поздних приемов. Ты знаешь, который сейчас час? Понимаешь ли ты, насколько непростительно грубо ведешь себя по отношению к нам? Ты собрал нас здесь неизвестно зачем и ушел.

– Приношу свои извинения, тетя Рената, – смиренно сказал Николо, не обращая внимания на презрительный тон дамы. – Я просто подумал, что вы не захотите пропустить такое событие.

– Какое событие? – с плохо скрытым любопытством спросила тетя.

– Празднование… – Николо намеренно медлил, выбирая слова, – моей невероятной удачи…

Как только он сказал это, Дайана, поняв, что за этим последует, снова ощутила тяжесть в груди. Рука Николо скользнула вниз по ее спине и легла на талию – то ли в знак поддержки, толи предупреждения. Пол Макдауэл сразу поднял голову и строго посмотрел на дочь.

– В соответствии с традицией рода ди Фонсека, – спокойно продолжал Николо, – я пригласил вас всех сюда, чтобы представить вам мисс Дайану Макдауэл. Леди только что дала согласие стать моей невестой и будущей баронессой.

Трудно было сказать, кого больше потрясла эта новость – Дайану или родственников Николо. Ибо, если Николо назвал ее будущей баронессой, значит, сам он носит титул барона!

Дайана бросила взгляд на отца – тот стоял с застывшим лицом. Он все понял, подумала Дайана. Он мог потерять голову из-за своего пристрастия к азартным играм, но не способность соображать. Если Николо объявил о намерении жениться на его дочери, значит, она продала себя за отцовские долги. Дайана увидела, как губы отца беззвучно проговорили «нет», и к ее горлу подкатил ком.

В гостиной воцарилась звенящая, напряженная тишина. Затем последовал вздох и чей-то голос произнес:

– Поздравляем. – Вперед вышла немолодая женщина. – Подумать только! А мы-то решили, что ты собрал нас здесь для того, чтобы сообщить, что отказываешься от титула и возвращаешься в Канаду.

Не решили, а надеялись, мысленно поправила даму Дайана. Как ни странно, но атмосфера в гостиной резко изменилась – скрытая враждебность уступила место вынужденной радости. Со всех сторон посыпались поздравления и объятия. Дайана едва успевала отвечать на них, одновременно пытаясь запомнить имена родственников своего новоявленного жениха. С шумом полетели пробки от шампанского, и официант, по совместительству крупье, начал разносить бокалы.

Единственный человек, который не принимал участия во всеобщем ликовании, был Пол Макдауэл. Он по-прежнему стоял в стороне. Дайана заметила, что отец смотрит на нее так, словно с его глаз упала пелена и он впервые стал видеть ясно и четко. И вдруг, буквально на ее глазах, лицо его начало сереть. Дайана испугалась.

– Нико… мой отец, – успела сказать она, чувствуя, что сейчас случится что-то ужасное.

В этот момент из рук Макдауэла выпал стакан с виски и покатился по ковру.

– Нет, папа, нет! – в отчаянии выкрикнула Дайана, видя, как лицо отца перекосилось и он, схватившись рукой за грудь, стал медленно оседать на пол.

Все остальное происходило будто в тумане. Николо бросился к отцу Дайаны и успел подхватить его прежде, чем тот упал на пол. Официант-крупье пришел Николо на помощь, и вдвоем они перенесли обмякшее тело на диван. Дайана же стояла на месте словно парализованная.

Это сделала я, мысленно повторяла она снова и снова. Я убила своего отца. От потрясения она не могла шевельнуть даже пальцем. Ее мозг зафиксировал, как какой-то мужчина отделился от толпы гостей, быстро подошел к дивану и склонился над отцом. Он взял его руку, посчитал пульс, затем развязал галстук и расстегнул верхние пуговицы на сорочке больного.

– Томазо, будь любезен, принеси сумку из моей машины, – приказал он.

Официант быстро вышел из гостиной. Кто-то подошел к Дайане и обнял ее за плечи. Это была дама в темно-красном платье.

– Не расстраивайтесь. Мой муж врач и знает, что надо делать в таких случаях.

– У па-пы ас-стма, – с трудом выговорила Дайана. – Лек-карство… у него в карм-мане д-должно быть лек-карство. Папа! – выкрикнула она, выйдя из оцепенения.

Дайана рванулась к дивану, но сердобольная синьора удержала ее.

– Подождите немного, детка, пусть Адриано сделает все, что нужно.

Тем же спокойным голосом она передала своему мужу информацию о лекарстве.

Николо резко поднял голову и посмотрел на Дайану так, словно она сообщила что-то, направленное лично против него. Она не поняла, чем был вызван этот обвиняющий, гневный взгляд. Как и то, почему Николо сильно побледнел.

Лекарство действительно находилось в верхнем кармане пиджака. Когда Томазо принес чемоданчик, Адриано с помощью Николо снял пиджак с больного, затем закатал рукав его сорочки и стал мерить давление. Врач работал быстро и четко. А Дайана продолжала казнить себя, что не предупредила отца о своей сделке с Николо.

– Он уже приходит в себя, – тихо проговорила Рената.

Адриано вполголоса беседовал с очнувшимся пациентом. Николо сидел тут же на корточках с абсолютно непроницаемым лицом. Гости стояли в растерянности, ожидая, чем все закончится.