— Нет, господин президент, — твердо сказал Вебстер, — это невозможно. Район кишит советскими солдатами, агентами КГБ. Даже простое нахождение в Ереване невозможно, скорее всего они выставят посты на улицах и будут у всех проверять документы. Если же наш человек будет проявлять активность — его немедленно схватят.

* * *

Обсуждение — быстро сошло на нет уже после того, как Одом высказался в пользу того, что русские говорят правду. Одом был законченным антисоветчиком, одним из злейших ястребов — и его слова прозвучали очень весомо.

К каждой администрации белого Дома прикомандирован сотрудник ЦРУ США, офицер связи. Основная его обязанность — выбивать у президента время для аудиенции директора ЦРУ, а так же разносить и собирать специальный информационный сборник, выпускаемый ЦРУ США в нескольких десятках экземпляров только для высших государственных деятелей страны. Сейчас — офицером связи был человек по имени Гейб Абрахамс, довольно молодой, чем-то похожий на входящего в моду актера Брюса Уиллиса. Сейчас он терпеливо дожидался своего шефа в приемной — а когда тот вышел, протянул ему конверт из манильской бумаги. Его привезли прямо из Лэнгли — но у курьера не было допуска в Белый Дом — и потому его оставили внизу, в публичной зоне и вызвали Абрахамса — чтобы тот доставил конверт наверх.

— Сэр, особая срочность.

Директор ЦРУ взял конверт, разорвал его.

— Мать твою…

Вебстер побелел как мел. Сел на свободный стул, а если бы его не было — он бы, наверное, упал…

Первым — около директора оказался Уильям Одом.

— Что произошло?

— Перестрелка — выдавил бывший судья апелляционного суда — на границе СССР и Финляндии. Там проходил обмен. Советские пограничники открыли огонь. Вся группа и обмениваемые убиты…

Символы, символические действия и решения играют во власти намного большую роль, чем это принято признавать. А особенно большая роль и значение — им придается там, где власть идеократична. То есть в Советском союзе. Советская власть была скорее скопищем символов — начиная от единогласного голосования и заканчивая расстановкой на трибуне Мавзолея. И в такой ситуации — решительный и хорошо работающий человек — мог брать столько власти, сколько сможет. Точно так же — к власти шел Сталин.

Ситуация на этот день была крайне интересной. Все Политбюро было вывезено охраной из Москвы — при том что Алиев остался и провел переговоры с американцами. Политбюро — не уполномочивало его на это, никто не готовил ему материалов — и, кроме того, за провал в Армении должен быть кто-то ответить. При желании — и он как неофициальный куратор правоохранительных органов в составе Политбюро. Если даже не тронут его — могут сошвырнуть его азербайджанских ставленников в КГБ, после чего он станет свадебным генералом, почти не опасным для верхушки. А там — и на пенсию по состоянию здоровья. Или горбачевские дела можно поднять. Но с другой стороны — получалось как то так, что он один остался на посту в критический момент, когда все остальные сдриснули из Москвы. И вроде как получалось, что группа трусов — наказывает храброго.

Собрались в глубокую ночь. У Соломенцева диагностировали предынфарктное состояние. Молчаливо было принято решение не избирать ведущего — вроде как заместителя, но обменяться мнениями и принять те решения, откладывать принятие которых было нельзя.

Из «дома-2» на Лубянке приехал председатель КГБ Багиров. Он тоже находился в предынфарктном состоянии от происходящего — но на это никто не обращал внимание. На Политбюро ты должен явиться хоть полумертвым. Бывали случаи, когда прямо отсюда увозили в больницу, а потом в морг — еще при бровастом бывали…

— … по предварительным данным… — читал он по бумажке, запинаясь и не очень уверенно — мощность взрывного устройства составила не менее полутора тонн в тротиловом эквиваленте. Выживших при взрыве, способных прояснить произошедшее нет — но есть подозрение, что мощное взрывное устройство было заложено заранее в машину аэродромного обслуживания либо в одну из машин правительственной делегации, встречавшей…

— Ты говори, говори да не заговаривайся! — заорал Громыко — как это правительственной делегации. Прохлопали бандитов, паразиты, а теперь все на партию валите! Гнать вас из органов поганой метлой!

— До Политбюро уже доводилась информация о нездоровой обстановке в армянском УКГБ — сказал Алиев.

— Так и оздоровляли бы! — зло сказал Громыко — и тут же осекся…