– Я дипломат! Ты не имеешь права!

Напрасно он протестовал. Человека, который через несколько лет станет послом Египта в ООН, выволокли из номера и, все еще в пижаме, силой погрузили на самолет до Соединенных Штатов.

Нежданная беременность

После возвращения на Кубу я стала больше бывать на людях. Я носила форму, чтобы смешаться с окружением и не привлекать внимания, хотя бо́льшую часть времени занималась тем, что прихорашивалась ради Фиделя. Сейчас я понимаю, что это кажется не совсем нормальным, но меня можно простить – я была так сильно влюблена. Еще в Нью-Йорке Джо как-то заметил, что я набираю вес, и вскоре я поняла, что это не имеет отношения к тому, что я много ем. Когда в мае 1959-го меня стало тошнить, особенно по утрам, и я не могла есть ничего, кроме салата и молока, Фидель пошутил, что мне следовало бы перейти на рис с фасолью. Однако в конце концов поняла, что со мной: я была беременна. Когда я сообщила об этом Фиделю, он широко раскрыл глаза и на время потерял дар речи. Было очевидно, что новость застала его врасплох, и он не знал, что сказать. Но, быстро взяв себя в руки, он даже не подумал противиться и попытался меня успокоить.

– Все будет хорошо, – говорил он.

Я была так счастлива! У меня будет ребенок! Мне тут же захотелось пойти покупать ему одежду и начать готовить комнату. Я мечтала о будущем, не задумываясь, что подумают и скажут мои родители. Даже если бы меня беспокоила их реакция, что они могли сделать? Я не хотела оставлять Фиделя: это ведь был и его ребенок тоже, к тому же я и не могла этого сделать, поскольку он всегда говорил, что дети, рожденные от кубинских родителей, принадлежат Кубе.

Темный человек

Тогда же, в мае 1959 года, меня без объяснения причин на несколько дней перевезли в отель «Ривьера», где я познакомилась с человеком, наложившим на мою жизнь не меньший отпечаток, чем Фидель, хотя и по другим причинам. В нашу первую встречу я не знала его имени, он был просто похожим на итальянца, темноволосым человеком, в военной форме кубинских воздушных сил. Даже не представившись, он заявил:

– Я знаю, кто ты, знаю, что ты – невеста Фиделя. Я могу помочь тебе, если нужно, могу вывезти тебя отсюда. Я американец.

Я отказалась, объяснив, что не нуждаюсь в помощи и не хочу уезжать с острова, но не могла выкинуть этот разговор из головы и, в конце концов, рассказала о нем Фиделю. Выслушав меня, он попросил описать незнакомца и, похоже, разозлился.

– Не разговаривай с ним и держись от него подальше, – отрубил Фидель.

Потом я узнала, что незнакомца звали Фрэнк Фьорини. Под этим именем он был известен мне много лет, пока в июне 1972 года я не увидела его по телевизору. Его звали Фрэнк Стерджис, и он был одним из пяти задержанных во время попытки вынести из предвыборного штаба Демократической партии в здании «Уотергейт» плохо установленные ранее подслушивающие устройства. Это событие стало той ниточкой, потянув за которую, запутанный клубок коррупции и незаконных действий был распутан, что в итоге вынудило Ричарда Никсона сложить с себя президентские полномочия. Но это случится еще не скоро, а пока, в нашу первую встречу на Кубе, он был для меня Фрэнком Фьорини, как и для Фиделя, и для его людей, с которыми он сотрудничал с 1957 года.

Фьорини работал связным между партизанами в горах и подпольщиками «Движения 26 июля» в Гаване и Сантьяго и доставлял оружие и боеприпасы из США в Сьерра-Маэстра. Но помогал он не бескорыстно, не из идеологических соображений и не из солидарности. Это было частью заговора с целью завоевать доверие Фиделя и его людей и выведать информацию для Карлоса Прио, бывшего президента, смещенного со своего поста диктатором Фульхенсио Батистой в результате военного переворота в 1952 году. Прио в молодости придерживался передовых взглядов, но идеалы его юности испарялись по мере роста его состояния. Оно увеличивалось благодаря выгодному сотрудничеству с коррумпированными кубинскими политиками и альянсу с Лаки Лучано и мафией, которая на острове заправляла не только азартными играми, но и наркотрафиком.

Когда в 1948 году Прио стал президентом, на Кубе расцвел «пистолеризм» – манера избавляться от политических противников, нанимая вооруженных головорезов, которая затем перешла в криминальное вооруженное насилие. После захвата власти Батистой в 1952 году Прио был изгнан и жил в США, во Флориде, где с ним и познакомился Фьорини.

Постепенно я выяснила, что Фьорини никогда не играл за одну команду. После победы революции, завоевав дружбу и доверие Фиделя, он решил не ограничиваться союзом с Прио. Он встретился с агентом ЦРУ в Гаване и добровольно предложил свои услуги, готовый «с полной отдачей предоставлять информацию». Это предложение не было отвергнуто, как это следует из официальных документов: Центральное разведывательное управление телеграфировало с рекомендацией «попытаться развернуть Фьорини», что на языке ЦРУ означало «использовать его в качестве активного агента». Он стал часто бывать в посольстве США, где встречался с военно-воздушными атташе дипломатической миссии Эриксоном Николсом и Робертом Ван Хорном. Фьорини сумел выполнить их задание по внедрению на «подходящий пост» с целью получения разведданных, когда Педро Диас Ланс, командующий военно-воздушными силами, назначил его начальником безопасности и агентурной разведки. ЦРУ и ФБР необходима была вся информация, которую он мог получить о распространении коммунизма на Кубе, о возможном проникновении коммунистов в ряды кубинской армии, о потенциальных планах правительства помогать другим карибским и латиноамериканским странам в их революциях и об антикастровских движениях внутри страны.

И как будто работать на Прио и Вашингтон было недостаточно, наш непостижимо многогранный Фьорини оказывал свои услуги еще одной стороне. Наша первая встреча состоялась в том же месте и в то же время, что и знакомство с Чарльзом «Малышом» Бэроном – важной фигурой в организованной преступности Чикаго, партнером другого ключевого персонажа мафии, Сэма Джанканы. Не думаю, что это было просто совпадением. В глазах неопытной молодой девушки, какой была я, Бэрон ничем не выделялся среди прочих пожилых людей: приветливый старичок, немного заискивающий, ничего особенного. Однако он был главным управляющим «Ривьеры», отеля, открытого в Гаване в декабре 1957 года, который за короткое время превратился в самое крупное мафиозное заведение за пределами Лас-Вегаса. Хозяином «Ривьеры» был Мейер Лански, получивший прозвище «Маленький человек» за невысокий рост. Роста, может, он и правда был невысокого, чего не скажешь о его положении в кошер нострой, еврейской мафии, заключившей на острове союз с коза ностра, мафией итальянской.

Мафия на Кубе

Организованная преступность начала действовать на Кубе после отмены Сухого закона в США. В 1933 году Лански заключил договор с Батистой о покупке на острове патоки, необходимой «синдикату», чтобы окончательно закрепить свое положение незаменимого игрока на процветающем алкогольном рынке. На той же встрече в 1933 году «Маленький человек» изложил свой план, касающийся создания мафиозного игорного бизнеса на острове. В обмен на щедрое вознаграждение Батиста позволит его отелям и казино работать без вмешательства полиции. Наряду с Санто Траффиканте, еще одним важным американским мафиози на Кубе, Лански играл ключевую роль в 50-е. После возвращения Батисты к власти мафия продолжила расширять свое влияние, теперь еще и с целью превратить Кубу в центр распространения героина в этом полушарии. Такое направление бизнеса было выбрано во время недельных переговоров глав самых известных мафиозных семейств, включая Лаки Лучано, встретившихся в Гаване в 1946 году в отеле «Националь» под предлогом посещения концерта восходящей звезды Фрэнка Синатры.