— А сообщить мне об этом почему никто не потрудился? Ладно, эта леди Тритта новенькая, может, и не знает порядков, да и обо мне хорошо если краем уха слышала. Но ты-то, сэр Абилат! Послать мне зов и сообщить, что твой начальник отправил всех в отставку — что проще и разумнее?!

— Я не мог по своей инициативе докладывать о поступках сэра Голеха начальству. Удивительно, что сейчас на ваш вопрос как-то удалось ответить. И не могу объяснить почему. Хочу, но не могу. Надеюсь, вы сами разберетесь и узнаете, каково было и остается мое положение… Ну и, строго говоря, в отставку нас не отправили. Просто сэр Голех сказал, что на службу пока ходить не нужно. Отпуск оплачивается, волноваться не о чем, и вообще лучше бы нам куда-нибудь уехать. Попутешествовать в свое удовольствие за казенный счет. А он пришлет зов, когда мы понадобимся. Тритта на следующий же день укатила к родителям в Уриуланд. Звала меня с собой, но я остался. Не хотел папину библиотеку без присмотра бросать. Там много ветхих книг, все время приходится заклятие Хорруна читать, чтобы хоть как-то противостоять времени. Это же можно, правда? Не запретная магия?

— Не запретная, — успокоил его я. — Самая что ни на есть Истинная, так что все в порядке. А, кстати, заклятие Хорруна ты тоже по книжкам выучил?

— Ну да, а как же еще? Вы все время так удивляетесь, сэр Джуффин, даже странно. А зачем еще книжки нужны, если по ним не учиться?

Вот уж действительно.

— Ладно, о книжках и учебе поговорим потом, — решил я. — А сейчас… Пожалуй, у меня есть идея. Ты не можешь ничего мне рассказать, сэр Абилат, это я уже понял. А вот скажи, врать-то ты мне можешь? Нагло врать в лицо, говорить вещи прямо противоположные истинному положению дел. Прямо противоположные, ясно тебе?

Я посмотрел ему в глаза и увидел, что парень отлично меня понял. Сообразительный оказался, и на том спасибо.

— Во всяком случае, имеет смысл попробовать, — сказал он. — Спрашивайте.

— Ну, раз так, расскажи, что у вас тут творится… Нет, стоп, не так. Что у вас в Гажине особенно прекрасно в последнее время? То есть вот настолько хорошо вдруг стало, что поверить своему счастью не можете. А?

— Я понял вопрос. Вообще, у нас тут в последнее время творится много прекрасных и понятных вещей, — Абилат говорил медленно, неуверенно, явно с трудом подыскивал подходящие формулировки. — Но самое восхитительное — это, конечно, сны. Какие чудесные сны мне снятся, сэр Джуффин! Думаю, впрочем, не я один такой счастливчик. И что замечательно, за это удовольствие совершенно не приходится расплачиваться наяву. Поэтому живем мы тут в последнее время совершенно беззаботно, не можем дождаться, когда придет время ложиться спать.

— А если уехать? — спросил я. — Тот, кто покинет Гажин, лишится счастья видеть волшебные сны, я правильно понимаю?

— Ну что вы. Ни в коем случае, в том-то вся прелесть. Я проверял. Вот разве что насчет Холоми я не уверен. Возможно, как раз там счастье и закончится. Я же и хочу попробовать: ради научного эксперимента…

— Вот оно что, — кивнул я. — Похвальное любопытство. Как я понимаю, для начала тебе не помешает бутылка бальзама Кахара. Очень полезная в таких ситуациях вещь.

— О! Бальзам Кахара — самое ненужное и бесполезное для меня зелье! Ни за что не стану его пить, хоть убейте, — прочувствованно сказал юноша. Он уже заметно расслабился и даже развеселился. — Но вообще-то я думал, он теперь под запретом.

— У меня огромные запасы, еще со старых времен, — утешил его я. — Подожди пару минут, сейчас вернусь.

Искусство Темного Пути — не только одна из фундаментальных дисциплин Истинной магии, но и чрезвычайно практичное умение. Я открыл дверь Сизого Дома в Гажине и оказался в своем особняке на Левом берегу Хурона. Убедился, что там все в порядке, дворецкий Кимпа по-прежнему доволен жизнью, особенно моим постоянным отсутствием и размером своего жалования, зашел на кухню, достал из буфета бутылку с тонизирующим средством, распахнул дверь и вернулся в комнату, где оставил этого юного гения Абилата. На все ушло минуты полторы, не больше. А некоторые вдохновенные глупцы еще говорят, что от Истинной магии нельзя ждать практической пользы. Дескать, это противоречит ее основным принципам. Ага, держи карман шире!

Я вручил бутылку изумленному моим проворством Абилату.

— Поскольку тебе бальзам Кахара даром не нужен, я решил назначить тебя хранителем этой бутылки. Отнесись со всей ответственностью, пожалуйста.

— Клянусь, что не сделаю ни единого глотка! Особенно вечером, когда придет время ложиться спать, — лукаво пообещал сей смышленый молодой человек.

— Одно плохо, — проворчал я, — на бальзаме Кахара больше трех-четырех суток не продержишься… Кстати, я правильно понял, что проблемы со снами… вернее, восхитительные ночные видения — они ведь не только тебе знакомы?

— Точно не знаю. Но подозреваю, что у многих высокопоставленных жителей Гажина дела сейчас идут очень хорошо — и во сне, и наяву. Особенно во сне, — вытаращив глаза, как типичный малолетний лгунишка, отрапортовал Абилат. Помолчал и, делая над собой явное усилие, добавил: — Уверен, у моего покойного начальника все было настолько в порядке, что я даже представить себе не могу. При том, что природа не обделила меня воображением.

— Ясно, — кивнул я. — Бывают же счастливчики… Ладно, не буду больше мучить тебя расспросами. У меня есть пара идей получше. Давай договоримся, сэр Абилат: сейчас я пойду, прогуляюсь по городу, разыщу кое-кого из старых приятелей, другими делами займусь. Вечером буду ужинать у бургомистров: я им обещал. А ты пока наведи здесь порядок, ладно? Все же помещение Тайного Сыска, а не разорившийся трактир. Смотреть тошно. Потом отправляйся прямехонько в городскую полицию — у вас, надеюсь, нормальные отношения?..

— Не просто нормальные, а очень хорошие, — заверил меня он. — Мы с ребятами часто друг друга выручаем, а делить нам вроде бы нечего.

— Славно, если так. Значит, раздобудь для меня копию их годового отчета. Они же тоже пишут что-нибудь для отправки в столицу, верно? Ну вот, на досуге почитай. Если найдешь какие-то странности, о которых сможешь рассуждать вслух, расскажешь мне нынче ночью. Если поймешь, что говорить на эту тему невозможно, просто отложи таблички в отдельную стопку. Если и это не получится, придумай, чего бы мне такого наврать, чтобы я уяснил корень проблемы. Думаю, у тебя все выйдет.

Честно говоря, я думал, что вся эта возня с полицейскими отчетами и даром не нужна. Просто старался занять хорошего человека полезным делом или хоть каким-то подобием дела, чтобы не маялся. Ну и чтобы на глупости всякие времени не оставалось. А то, чего доброго, снова в бега пустится, или напьется с горя, или еще какую-нибудь ерунду с собой сотворит.

— А сажать в Холоми вы меня все-таки не будете? — упавшим голосом спросил Абилат.

— Если очень захочешь, можно и в Холоми, — великодушно пообещал я. — Но не сегодня. Через пару дней, ладно? Я уже понял, что ты мечтаешь там переночевать просто для разнообразия, чтобы отдохнуть от непрерывного счастья и восторга, которые переполняют твои сновидения. Но вполне может оказаться, что скоро ты сможешь преспокойно дрыхнуть дома. Я всерьез намерен разобраться в этом деле. Терпеть не могу, когда люди слишком счастливы, да еще во сне и наяву одновременно. Человек должен страдать, хоть иногда. Возможно, мне потребуется твоя помощь, поэтому не вздумай никуда удирать, ладно? И бальзамом Кахара не злоупотребляй пока — это я серьезно говорю. Если очень устал, сделай один глоток, не больше. Мне нужно, чтобы у тебя была ясная голова.