"Да прости меня! Я наболтал лишнего. Но скажи хотя бы, что именно было лишним".

"Катя, прости. Я готов продолжить ходить туда-обратно. Но в последний раз".

"Если я буду звонить, ты не ответишь тоже?"

"Моё терпение на исходе. До встречи первого сентября".

Эти и подобные сообщения приходили на мой телефон почти ежедневно, в течение всех каникул. Взрослый мужчина, занятой практикующий доктор, циник и сторонник свободной любви... Неужели у него так много свободного времени, чтобы строчить мне эту дребедень в подростковом стиле? Так хочет секса? Но почему уговаривает меня, а не ищет другую? 

Когда я узнала расписание на первое сентября, то чуть не упала – неврология стояла третьей парой. Хлыстов впервые предстанет передо мной не в качестве любовника, а как преподаватель. Возвращаясь из университета, я попала под дождь, но даже не прибавила шаг, чтобы быстрее спрятаться дома. Я дошла до общаги. Меня можно было выкручивать, как половую тряпку, но я уселась на скамейку, а не вошла в здание. Что за дура? Зачем усугублять свой моральный упадок физическим дискомфортом? Я так соскучилась, но что теперь делать, учитывая, что я не ответила ему ни на одно сообщение? Внезапно, на меня перестала литься вода и, подняв глаза, я увидела зонт над собой. Ко мне вышла Алиса.

– Ты чего тут сидишь? Бегом пошли в комнату! - распорядилась она, как строгая родительница, и потянула меня за руку.

– Я узнала расписание, - я медленно поплелась в общагу, рассказывая о своих достижениях будто не обращая внимания на то, что с меня вода текла ручьями. – Нужно всех обзвонить.

– Почему ты сидела под дождём? У тебя всё в порядке?

– Всё отлично, Лиска. Отлично... И если я не заболею, то будет вообще супер, - улыбнулась я, озадачив своим странным поведением заботливую подругу.

Но я заболела. Первого сентября героически припёрлась на пару Хлыстова, предварительно отсидев предыдущие две с температурой 39°С, осипшим голосом и в медицинской маске. Бедная Алиса чуть не чокнулась, пока уговаривала меня остаться дома, но нет... Не прийти в первый же день учебного года мне показалось чем-то позорным, но на самом деле я просто хотела показаться на глаза Глебу. 

Я устало облокотилась на парту, рассматривая учебник, который двоился в глазах, и чувствовала, как ещё немного и засну, завалившись на плечо Алисы.

– Давай отпросимся. Ты еле сидишь... Поедем в поликлинику, - тревожно прошептала Алиса. Я помотала головой и в аудиторию вошёл Хлыстов. Он опоздал на двадцать минут. Наверное, был занят в подсобке с кем-то другим. Мудак... Ради кого я вообще страдала?..

– Итак, давайте знакомиться, - торопливо заговорил он, даже не поздоровавшись с группой. – Меня зовут Глеб Георгиевич. Три правила: с пересдачами не затягивать, конверты не совать и сразу говорить, если не подготовились. Мои нервы не любят, когда их чешут против шерсти несвязными ответами, - строго и снисходительно сказал он, и мои мысли свернули в другое русло.

Я смотрела на Хлыстова и впервые осознала, с кем всё это время спала, кому хамила и кого пыталась приструнить. Строгий, серьёзный, взрослый, чужой и бессердечный мужик, который с порога разговаривал со студентами, как с отбросами. Его слова, возможно, логичны, но тон... Очень пренебрежительный. 

– Присутствует, - громкий голос Алисы вернул меня в реальность, и я навострила уши.

– Это кто говорит? - недовольно и едко спросил Глеб.

– Соседка по парте, - лицо подруги стало растерянным. 

– Вы врёте или просто подрабатываете её секретарём? - этот хам не унимался, будто поймал нас за чем-то ужасным.

Что происходило? Перекличка? Алиса ответила за меня или в чём дело? Я не соображала даже в таких простых вещах.

– Нет, Аникеева присутствует. Правда. Вот она, - Алиса подняла мою руку, будто я была марионеткой, Глеб встал из-за стола и направился в нашу сторону. Я уже была не рада своему решению прийти сегодня. Он сейчас меня затравит, ввиду моей беспомощности.

– А у Аникеевой язык отсохнет, если она сама ответит или в чём беда? - возмутился Хлыстов, но когда взглянул на меня, то заметно удивился, скорее всего, тому, что я в маске. 

– Катя сильно простыла, температура высокая, - Алиса продолжила оправдывать меня, в то время, как Хлыстов приложил ладонь к моему лбу, заставив нервничать ещё больше. Я моргнула, с трудом снова открыв глаза, и поняла, что хочу сейчас его жалости и заботы.

– Катя решила пасть жертвой во имя науки? - он убрал руку, глядя на меня так, будто мы никогда раньше не разговаривали. – Зря. Подобные жертвы означают отсутствие ума, а значит и в науке такому мученику делать нечего. Идёмте, Аникеева, в медпункт, раз кроме меня, никто до этого не додумался.

Хлыстов потянул меня за локоть, и я послушно отправилась вместе с ним, даже не обратив внимание на реакцию одногруппников. Он притащил меня в какой-то угрюмый маленький кабинет и сразу запер дверь изнутри. Это явно не медпункт. Неужели, ему настолько на меня плевать, что он станет сейчас склонять меня к сексу в таком состоянии?

– Это не медпункт, - сипло сказала я, и раскашлялась.

– Не медпункт. Лучше. Присаживайся, - Глеб ткнул на кушетку возле окна, подошёл к столу, вытащил из ящика фонендоскоп и прицепил его на шею. Он сел рядом и ожидающе посмотрел на меня. – Чего зависла? Расстёгивай халат и подними кофту.

– Почему ты не остался вести пару? Мог бы просто отправить меня в медпункт, - недовольно протянула я, заметив, как напрягаю его.

– Мог бы. Считай, по блату займусь тобой лично. 

– Чтобы я скорее вернулась в боеготовность для тебя? - я не понимала, какие ещё цели он мог преследовать.

– Дурочка... - усмехнулся Хлыстов, и принялся расстёгивать мои пуговицы. 

Я смутилась, будто он никогда этого не делал раньше, привстала и сама сняла с себя халат. Рухнула обратно. 

– Осторожно, этой кушетке лет больше, чем нам с тобой вместе взятым.

Глеб нетерпеливо потянул пальцами мою кофту вверх, вставил фонендоскоп в уши и принялся прослушивать, механически касаясь холодной железкой и заводя её под лифчик. Спереди, потом сзади. Беспристрастно. Равнодушно. Я смотрела на сосредоточенное безэмоциональное лицо Хлыстова, глубоко дышала, и вздрагивала от касаний его рук. Хотя, скорее всего, это был озноб. Хлыстов отбросил в сторону фонендоскоп, и снял с меня маску. Блин... Растертый красный нос, пересохшие губы... Эта картинка не для его глаз. Я чихнула, едва успев вытащить платок и прикрыться им.

– Где простыла? - спросил Глеб, снова подошёл к столу вытащив оттуда фонарик и одноразовый шпатель.

– Под дождь попала.

– Это тебя вселенная наказала, за очередное молчаливое лето. Открой рот, - распорядился он, потянул меня за подбородок и посветив фонариком, с помощью шпателя заглянул в горло. – Закрывай. Так... Лечиться готова? - снисходительно спросил он, и я пожала плечами. – Независимая сильная женщина сдулась? Тогда слушайся сильного мужчину, и всё будет хорошо. Держи ключи, - Хлыстов протянул мне связку ключей, вероятно, от машины, и я удивлённо на них посмотрела не решаясь забрать.