делать только ведерные консервы. Теперь я поняла, почему банки были такие большие. Из-за жести. На одну большую банку ее надо гораздо меньше, чем на двадцать маленьких, а вес тушенки внутри при этом будет одинаковым.

С таким грузом тащиться в Мерденбург было бы неразумно, придется сначала вернуться домой, отвезти жесть. Или я могу поехать дилижансом. Договорюсь за отдельную плату, чтобы прицепили полевую кухню позади дилижанса. Заодно и испытание проведу, на прочность… Доедет или не доедет.

Сказано сделано. Мы вернулись в гостиницу, собрали вещи и выехали на станцию. Оттуда, я с Парлой и полевой кухней поехала в столицу, а наша повозка с жестью – домой. Конюху я отдала письмо для Фиппа, в котором рассказал о проблеме с жестью. И о том, что у меня есть идеи еще одного изобретения.

В Мерденбург мы приехали вечером. Я оставила полевую кухню на станции, заплатив за хранение. Была там такая услуга для приезжающих на своих каретах аристократов. А мы с Парлой отправились в гостиницу.

Три золотых за два дня, и мне достался тот же номер, что и в самую первую ночь. Это было странно. Как будто бы замкнулся какой-то круг. Или не круг, а кольцо спирали. Я снова оказалась в той же точке в пространстве, но сколько всего изменилось.

Парла уже спала в своей комнатушке, рядом с гардеробной, а я все не могла заснуть. Все думала… обо всем. О том, что я стала совсем другая. О треклятом металлопрокате и отбойной молоте. О том, что здесь, в самую первую ночь в этом мире, мне приснился сон с тремя мужчинами. И теперь я, кажется, знаю, кто тот третий. Только не понятно, при чему тут король. И вот уж чего-чего, а внимания его величества мне совсем не хочется. О том, что если бы герцог не был в отъезде я могла бы его увидеть. И, возможно, разобраться с тем, что твориться в моей душе.

Уснула я поздно, короткая ночь уже подходила к концу, и в окне посветлело. Но через пару часов, когда Парла разбудила меня, оказалось, что я прекрасно выспалась. А мне сегодня предстоит сделать очень много. Сдать документы на патент, получить патенты на предыдущие изобретения, и встретиться с генералом.

С патентами все прошло гладко. Равнодушный клерк, еще не проснувшийся после вчерашней пьянки, судя по запаху перегара, молча выдал мне патенты на автоклав и открывалку, принял документы и чертежи полевой кухни, вручил расписку и велел прийти за новым через две недели. Прошло не больше десяти минут, как я вошла в здание патентного бюро. Странно. Я совершенно точно знаю, что в прошлый раз Фипп проторчал здесь около двух часов. И при этом говорил, что все прошло необычайно быстро. Наверное, мне просто повезло с клерком, решила я.

Здание, в котором заседал генерал армии Горфид, находилось на окраине города, а не в центре, как все остальные мало-мальски важные ведомства. И нанятый извозчик на двуколке повез нас с центральной площади в неизвестность. А мы с Парлой с интересом смотрели по сторонам, пытаясь увидеть как можно больше. Моя горничная еще ни разу не была в столице и была абсолютно счастлива, что ей представилась такая возможность.

Я же попала в столицу в третий раз, но нигде, кроме Управления, гостиницы и станции тоже не была. Если все сделаем сегодня, загадала я, то завтра можно пройтись по магазинам и побаловать себя приятными мелочами.

В отличие от зимы, летом в городе бурлила жизнь: гремели деревянными колесами по мостовой наемные экипажи, цокая по камням копытами, медленно шли лошади с седоками, спешили по важным делам хмурые мужчины, степенно прогуливались парочки, хихикали молодые девушки под надзором строгих пожилых компаньонок, что-то увлеченно обсуждали молодые люди, старательно делавшие вид, будто бы их совершенно не интересуют улыбки девиц.

Чем дальше мы отъезжали от центральной площади, тем сильнее менялось и окружение. Народ здесь жил беднее и суетливее, мостовая была не каменная, а деревянная, а дома теснились и росли вверх…

Я уже начала волноваться, что везут нас не туда, куда надо, как извозчик остановился около приземистого двухэтажного здания спрятанного за высоким деревянным забором.

– Приехали, леди, – прогудел он и кивнул в сторону незамеченной мной калитки, – вам туда…

Глава 8

Возле калитки стоял часовой в странной военной форме. Слишком уж вычурной она была: черные туфли с серебряными пряжками, белые штаны с высокой талией, узкий, тесный мундир красного цвета, широкий белоснежный кушак, белые глянцевые ремни портупеи, обхватывающие торс часового крест-накрест, высокая красная шапка без полей с плюмажем… В таком виде в бою не побегаешь.

Я была немного в недоумении, как-то не приходилось мне еще видеть солдат в этом мире. А они совсем не были похожи на наших. У нас солдаты носят формы, чтобы быть незаметными, а здесь, наоборот, чтобы их хорошо было видно на поле боя?

А вот Парла за моей спиной восторженно ахнула. Ее восторг был такой искренний, что часовой не выдержал и стрельнул одним глазом в ее сторону, отчего моя горничная вспыхнула ярче мундира и споткнулась, едва не уронив поклажу на деревянную мостовую.

– Любезный, – обратилась я к солдату, – как бы мне пройти к генералу Горфиду.

«Любезный» промолчал, только скосил глаза на калитку. Ему, неверное, нельзя разговаривать и менять позу, догадалась я. И изо всех сил постучала кулаком по дощатой двери.

Почти мгновенно открылось крошечное окошечко, из которого на меня с вопросом взглянул голубой глаз.

– Мне нужен генерал Горфид, – повторила я, незаметно потирая ребро ладони… больно.

– Как доложить? – спросил равнодушный голос.

– Леди Лили, баронесса Розанская, – представилась я. Окошечко захлопнулось, раздался топот, «глаз» побежал к генералу «докладывать».

Я сдула со мокрого лба выпавшую прядь. Пока ехали на экипаже было не так жарко, а сейчас солнце стояло в зените и не оставляло тени. Нигде даже не спрячешься. Легкий ветерок почти не ощущался и не давал облегчения. Я чувствовала, как по спине поползла капля пота. Вот будет конфуз, уныло подумала, если генералу я попаду с мокрыми пятнами на платье.

Парла, вообще, растаяла и растеклась лужицей то ли от солнца, то ли от жарких взглядов солдатика.

Мы торчали на пустынной улице вдвоем, как две вороны. Время шло, а «глаза» все не было. Прошло, наверное, уже не меньше получаса, а мы все ждали, когда нас впустят.

– Леди, – открылось окошечко, – генерал занят. Велел прийти завтра.

Я непроизвольно выругалась, слово