– Хорошо. Ну, тогда давайте отправимся на прогулку в Гайд-парк в моем новом кабриолете.

«Еще хуже, – подумала девушка. – Я не выдержу пару часов с ним наедине, думая все об одном».

– Спасибо, но и от этого мне придется отказаться, тем более сейчас на улице так холодно…

– Значит, предпочитаете остаться дома и принимать гостей вместе, с леди Джулианой?

– А что, у нас сегодня будут гости? – Элизабет устало откинулась на подушки. Нет, только не это – изображать счастливую невесту перед всевидящим светским обществом. – Ладно, давайте поедем в театр, – обреченно согласилась она.

Маркиз поцеловал ей руку и удалился на половину виконта, чтобы не мешать невесте собираться. Позвав горничную, Элизабет принялась одеваться с какой-то отчаянной решимостью. «Ничего не поделаешь, – убеждала она себя, – ведь мне все равно придется встречаться с Симоном на светских приемах. Глупо прятаться от неизбежного». Перебрав все свои наряды, она остановилась на своем самом ярком платье – из насыщенно-зеленого бархата, с пышными рукавами до локтей, украшенными черными атласными бантами. Если уж ей и доведется столкнуться с противником, то лучше быть, как говорится, во всеоружии.

Когда Элизабет спустилась в гостиную, для нее не осталось незамеченным, каким восхищенным взглядом окинул ее жених. Невольно покраснев, невеста застенчиво улыбнулась ему. Странно, но почему-то он больше не вызывал у нее неприятных чувств. Может, это разочарование в своем обожаемом кумире так изменило ее отношение к Леону, заставило по-новому взглянуть на него? Ей не хотелось признаваться в этом, но его обхождение с ней было более бережным, более чутким. А в остроумии, галантности и дерзости Леон ничуть не уступал Симону Марсанту. Только все эти качества проявлялись в нем как-то иначе, не так… вульгарно, что ли?

– Я готова, милорд, – церемонно произнесла Элизабет, подавая Леону руку в черной кружевной перчатке. – Надеюсь, что эта новая опера действительно окажется интересной и мне не придется ругать вас, за то что вытащили меня из дому!

– Я заранее трепещу перед вашим гневом, моя прекрасная тигрица! – с ироничным поклоном ответил маркиз.

* * *

Элизабет была готова ко встрече с Симоном, но все же испытала огромное облегчение, когда его не оказалось в театре. Постепенно она расслабилась, стала разговорчивой и принялась с интересом рассматривать туалеты своих соперниц, довольно отмечая, что все они с завистью поглядывают в ее сторону. Элизабет знала, что они просто сгорают от досады, что ей удалось подцепить такого богатого и симпатичного жениха, и от сознания этого сразу улучшилось настроение. Да и само представление оказалось довольно занимательным.

Ее прекрасное настроение передалось Леону, и его, недавние тревоги совершенно улеглись. Подумав о ее временном недомогании, он невольно улыбнулся. Насколько ему было известно, большинство женщин в такие дни становились капризными и агрессивными, но, похоже, с его невестой все обстояло наоборот. Да и выглядела Элизабет намного лучше, чем можно было ожидать. Леон впервые видел ее в ярком платье и должен был признать, что в этот вечер она была просто ослепительной. Он тотчас решил, что сразу после свадьбы обязательно закажет для жены несколько похожих нарядов – с глубоким декольте, обнажающим плечи, с модными широкими рукавами до локтей и черной кружевной отделкой, подчеркивающей яркость ее медно-рыжих волос. И сегодня он окончательно решил, каким будет его свадебный подарок. Им станет дорогое украшение из таких же изумрудов, как тот, что он подарил Элизабет в день рождения и который так поразительно шел к ее кошачьим глазам. Кстати, случайно ли то, что именно сегодня она надела этот чудесный кулон?

Заметив, что жених неотрывно смотрит в ложбинку между ее нежными округлостями, Элизабет не удержалась, чтобы не упрекнуть его в неприличном поведении.

– Лорд Кроуфорд, я вижу, что даже такой серьезный шаг, как предстоящая женитьба, совершенно вас не изменил, – с возмущением сказала она. – Вы остаетесь таким же наглецом, как и при первой нашей встрече.

– А с чего бы мне вдруг измениться? – с притворным удивлением спросил он, переводя взгляд на ее лицо. – Ведь вы даже не потрудились приложить для этого какие-то усилия!

– Еще чего не хватало! Стану я тратить на вас свои силы!

– Ну, тогда не обижайтесь, если вам придется жить с невоспитанным мужем, – рассмеялся Леон. Но вдруг насмешливость тут же сменила глубокая нежность, отразившаяся в серых глазах. – Элизабет, я просто не могу поверить, что до нашей свадьбы осталось всего пять дней, – произнес он таким сердечным голосом, что у нее часто забилось сердце. – Если бы вы только знали, с каким нетерпением я жду того момента, когда наконец увижу вас без этой ужасной прически, которая делает женщину похожей на какую-то фарфоровую куклу!

Он сказал совсем не то, что она ожидала, и девушка невольно рассмеялась. Посмотрев на маркиза потеплевшим взглядом, она с притворным негодованием, так не вязавшимся с ее лукавой улыбкой, сказала:

– Лорд Кроуфорд, вы действительно невоспитанный человек, раз осмеливаетесь говорить даме подобные вещи. Да будет вам известно, что моя прическа – последний крик европейской моды. И все наши дамы следуют ей. Попробуйте-ка заявить свое мнение во всеуслышание! Да наши модницы просто растерзают вас на части!

– О, в этом я ничуть не сомневаюсь! – с наигранным ужасом ответил Леон. – Но ведь вы меня не выдадите, Элизабет? Черт возьми, как бы вы ко мне ни относились, вам наверняка не хочется остаться за несколько дней до свадьбы без жениха!

– Только это вас и спасет!

Элизабет рассмеялась так весело и громко, что на них стали оборачиваться из соседних лож. На мгновение крепко сжав ее руку, Леон повернулся к сцене и с комично-внимательным видом стал слушать оперу. И вдруг словно что-то кольнуло Элизабет в сердце, и беспечное настроение тут же улетучилось.

«Боже мой, он ведь ни о чем, ни о чем не догадывается! – в страшном смятении подумала девушка. – Невозможно даже представить, каким чудовищным ударом станет для него наша брачная ночь!»

Элизабет в волнении прикрыла глаза и представила, как Леон… Но, может, он ничего и не заметит? Если она как следует притворится, разыграет недоумение. Ну нет, все это слишком гадко. Леон на десять лет старше ее и намного опытней, он сразу разгадает ее нечестную игру. Да и может ли она унизиться до такой лжи? Элизабет тяжело вздохнула, до боли сжав свои маленькие кулачки. Нет, ничего уже не изменишь. Ей придется во всем признаться Леону, а там будь что будет. И признание непременно должно состояться еще до того, как они окажутся в постели. Иначе их первая брачная ночь превратится в отвратительный фарс, о котором им обоим будет стыдно вспоминать.

«Боже, помоги мне быть твердой и вынести все это, – с мольбой подумала она. – И, прошу тебя, сделай так, чтобы Леон не возненавидел меня после этого на всю жизнь!»

Заставив себя не думать о предстоящем испытании, Элизабет постепенно снова успокоилась. И вдруг случилось то, чего она весь вечер так боялась. Перед самым концом второго акта в зале неожиданно появилась троица ее преданных рыцарей. Не обращая внимания на недовольные взгляды чопорных матрон, молодые люди неспешно пробирались к своим креслам, абонированным на весь сезон. Наблюдавшая за их продвижением Элизабет ощутила, как у нее начинают гореть щеки. Она с ужасом вспомнила, что кресла ее верных кавалеров находятся как раз напротив ложи бельэтажа, в которой она была сейчас. Раньше это казалось ей чрезвычайно удобным, потому что давало возможность перебрасываться с молодыми людьми многозначительными взглядами, когда в ложе были родители. Но сейчас она была готова провалиться сквозь землю.