Иногда Люциан подозревал, что граф порой балансирует на грани безумия. Страх увидеть, как отец катится в эту темную пропасть, был одной из причин, толкавшей Люциана искать пути улучшения семейных дел. Но признаться в этом кому-либо из Дрейков он, естественно, не мог. Особенно этой Дрейк.

— Вы не понимаете… — начал он.

— Понимаю. Ваш отец беспричинно злится на моего дядю, но я не вижу причин, почему это должно распространяться и на наши отношения.

— У нас нет никаких отношений.

— Я имела в виду деловые отношения, разумеется. — В голосе Дейзи звучала досада.

Звук громкого голоса разнесся далеко по коридору. По заплетающейся речи и грохоту разбитой посуды Люциан догадался, что отец пьян. Он подошел к письменному столу и порылся в верхнем ящике.

— Что вы делаете? — спросила она.

— Ищу способ, как изменить вашу внешность, — буркнул он и наконец нашел очечник, который искал. Предыдущий владелец стола забыл очки по ошибке, а Люциан оставил их себе, потому что они помогали ему, когда долго читал по ночам. — Если отец вас узнает, поднимется скандал.

— Сомневаюсь, что узнает, — сказала Дейзи, когда он водрузил на ее нос стальную оправу, отвлекая внимание от ее болотно-зеленых глаз. Она уставилась на него из-под очков. — Вы же не узнали.

Ее колкость он решил пропустить мимо ушей.

— А он может. В отличие от отца я не помешался на вашей семье. А вы не похожи на остальных Дрейков.

Одна за другой девушки Дрейк наводняли лондонское благородное общество. Их золотые кудри и золотое наследство стали притчей во языцех. Люциан вспомнил, что Дейзи, судя по слухам, не удалось обзавестись мужем, но, учитывая ее склонность крушить все вокруг, это не вызывало удивления.

Некоторые вещи не может исправить даже корабль, доверху набитый пиратским золотом.

Из коридора донесся грохот. Приближался отец Люциана. Дейзи скосила на Люциана глаза.

— Если вы всерьез собираетесь оставаться в роли агента Бланш, то предоставьте мне вести разговор, — пробурчал он под нос, когда граф, покачиваясь, вошел в комнату. — Доброе утро, отец.

— Что в нем доброго? — фыркнул лорд Монтфорд и уставился на мисс Дрейк: — Вы кто?

— Это мисс… — выступил вперед Люциан, закрывая ее от взгляда отца, — Клавенхук. Мисс Клавенхук из Найтс-бриджа. Она пришла помочь переводить с латыни.

— Значит, мой сын и вас втянул в свое безумное предприятие, — сказал граф. — Оно ничего не сулит, кроме головной боли.

Люциан поджал губы. Ничего другого он и не ожидал услышать от отца. Из этого порочного круга не было выхода.

— Лучше бы ты, мальчик, занялся поисками невесты, — посетовал лорд Монтфорд. — Это более надежный способ пополнить семейную казну, чем копание в грязи. Сегодня придут на чай леди Брамли с дочерью. Не забудь. Надеюсь, что окажешь им теплый прием.

Граф перевел взгляд на Дейзи, внимательно оглядев ее фигуру. Люциан возблагодарил Бога, что ее скромное платье и отсутствие драгоценностей ввели в заблуждение отца — богатой невестой она не выглядела.

— Вы мне кого-то напоминаете, дорогая, — произнес граф. — Назовите еще раз ваше имя.

Не обращая внимания на предупреждение Люциана, Дейзи вышла вперед и присела в реверансе.

— Я…

— Мисс Клавенхук, моя ассистентка, — договорил за нее Люциан, бросив на Дейзи сердитый взгляд.

Граф рассмеялся и пощекотал ее под подбородком.

— Хм, ассистентка? Не знал, что молодые леди дружат с латынью. Ну да ладно. Полагаю, без очков вы еще лучше.

Он сделал попытку снять с нее очки, но Дейзи его остановила.

— Без них я ничего не вижу. — И взяла Люциана под руку. — Простите нас, милорд, нам нужно работать.

— И то верно. — Люциан повел ее к двери. — Идемте… мисс Клавенхук.

Женщины одарены чувственной натурой с такой же острой способности ею наслаждаться, как и мужчины, и талантом очаровывать и соблазнять. Отрицать это — все равно что отрицать наше происхождение от Евы.

Дневник Бланш Латур

— Значит, вы все же вспомнили. — Дейзи победоносно сжала руку Люциана, когда они пошли по бугристой земле к месту раскопок. — Я была уверена, что вспомните.

— Вспомню что?

Он отогнал рукой муху, что, жужжа над ухом, вилась вокруг них в солнечном свете утра. После полудня мог брызнуть небольшой дождик, а пока погода стояла лучше, чем Лондон мог надеяться.

Но ясные небеса не могли улучшить пасмурного настроения Люциана. Так что Дейзи придется самой об этом позаботиться.

— Клавенхук, — сказала она. — Так звали меня в детской игре. Леди Ровена Клавенхук…

— Смертоносной Пики, — закончил он за нее и с мрачным выражением лица потер подбородок.

— Нет-нет. Замка Опасности, — фыркнула Дейзи. — Неужели вы никогда не успокоитесь? По правде говоря, шрам добавляет вам мужественности. — Тепло его руки под ее ладонью распространялось вверх по запястью, заставляя бурлить кровь и доставляя удовольствие. — Шрам украшает вас. Создает образ опасного мужчины.

— Или нерасторопного, — возразил Люциан, невольно улыбнувшись. — Просто я недостаточно быстро увернулся от вас.

— Но в данном случае вы не похожи на человека нерасторопного, — заметила она, когда они приблизились к месту римских раскопок.

Не только место раскопок вызывало восхищение, но и сооруженный Люцианом длинный низкий сарай для складирования находок. Скамьи высотой по пояс, стоявшие вдоль обеих стен, прогибались под тяжестью обляпанных землей предметов.

Люциан протянул ей небольшую щеточку и кусок ткани.

— Ваше царство, леди Ровена. Прошу прощения за беспорядок. Боюсь, я ничего тут не систематизировал. Но мне так хотелось поскорее раскопать следующую табличку, что остальные находки меня просто не интересовали.

— Мне придется сначала составить каталог.

Она вкинула взглядом беспорядок с легким чувством волнения.

— Там где-то есть переносная конторка. Пожалуйста, делайте все, что сочтете нужным, чтобы навести здесь порядок. — Он повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился. — Должен предупредить вас, что некоторые из предметов искусства могут показаться вам… предосудительными.

В памяти Дейзи промелькнули пикантная маленькая лампа в виде фаллоса и чрезвычайно фривольного содержания мозаичное полотно. Она почувствовала, что краснеет.

— Не стоит волноваться, милорд, — сказала она. — Меня нелегко шокировать.

— Нет, конечно же, — согласился он, вскинув брови. — Насколько я помню, вы испытываете здоровое любопытство к подобным вещам. В таком случае, может, этот предмет первым и очистите?