Ошеломленная Мишель смотрела на Кевина, который не мог поверить своим глазам.

– Ты абсолютно права, Дэнни, – спокойно сказал Тайлер. – Одно из двух: либо так оно и есть, либо она – лучшая актриса в мире.

– Мишель не способна играть, даже если ей это жизненно необходимо, язвительно обронил Кевин.

– Д-а-а?.. – протянул Тайлер. – Это меня утешает.

– Пойдем, Дэнни, – холодно произнес Кевин, беря невесту за руку – Нас ждет фотограф, чтобы сделать несколько снимков на парадном балконе. Увидимся позже, голубки, – сказал он им, натянуто улыбаясь.

– Это правда? – спросил Тайлер, как только Кевин и Дэнни удалились.

Мишель едва взглянула на него, потому что все еще ощущала вкус поцелуя на своих губах.

– Что… Что ты имеешь в виду?

– Твои актерские способности.

Что, собственно, он хотел этим сказать? Неудержимое смятение поднималось у нее в груди, в то время как он вопросительно смотрел на нее.

Мишель было непонятно, что его удивило больше ее ответный страстный поцелуй или его собственное неожиданное возбуждение?

И вдруг ее охватил страх при мысли о том, что столь внезапное проявление его мужского желания, скорее всего, может оказаться последним в их отношениях. Страх постепенно перерастал в негодование.

– Ты попросил меня изобразить настоящий поцелуй, – бросила она в ответ. – Ты сказал, что я должна уметь скрывать свои чувства. И я сделала это! Поэтому прекрати задавать глупые вопросы. Я не могу тебе ничем помочь, если ты – сексуальный маньяк, возбуждающийся с пол-оборота.

– Я не буду описывать, как возбудилась ты, – заметил он колко, – но целуешься ты превосходно. Если мадам склонна проделывать такие штуки в постели, то я начинаю понимать, почему наш дорогой Кевин не прочь вернуться обратно.

– Если я так хороша в постели, почему Кевин не отдал предпочтения мне?

– Ты до сих пор этого не поняла?

– Нет, мистер Модные Штаны, не поняла!

– Если не касаться денежного вопроса, то Кевина просто нельзя сравнивать…

– Сравнивать с кем?

– С тобой, дорогая. Послушай, давай поднимемся наверх и оставим эти убийственные вопросы раз и навсегда. Меня они сильно достали.

– И меня тоже, – пробормотала Мишель, выдергивая свою руку. – Почему, в самом деле, ты все время стараешься поддерживать меня? Я вполне способна добраться до банкетного зала на собственных ногах, спасибо. Я – не инвалид и даже не идиотка!

– Ты сказала это сама, я не говорил.

– А тебе и не надо было говорить. Я и так уже слышала это на протяжении многих лет. Поэтому низкий поклон тебе, Тайлер. Я наконец-то признала, что ты был прав. Ну как, теперь тебе лучше?

– Гораздо, – сказал он и посмотрел на нее с улыбкой.

Ей не хотелось улыбаться в ответ. Но Мишель все-таки с усилием скривила губы. Поистине, этот мужчина опасен. Он легко пользовался своим обаянием и сексуальной привлекательностью. Не удивительно, что женщины сами бросались в его объятия. Господи, да она сама поддалась ему с удивительной легкостью, соблазненная притворным поцелуем.

Хотя в том, что она в этот момент переживала, не было ничего притворного…

«Все равно это ничего не значит», – напомнила она себе раздраженно. Всем известно, что мужчины могут возбудиться от чего угодно – начиная с мельком увиденной женской лодыжки и кончая полномасштабной картиной обнаженного тела. А насколько сильно их аппетиты могут возрасти от французского поцелуя? Все это совершенно не означало, что Тайлер возжелал ее более, чем кого бы то ни было еще.

Но что касается ее… Да, она очень уязвима сегодня, как и говорила Люсиль, предостерегая ее от завершения вечера в постели. И Мишель на минуту поддалась этому стремлению – стремлению быть желанной. Однако не стоило придавать этому большое значение, особенно когда дело касалось Тайлера.

– Все-таки, вполне вероятно, что мне понадобится твоя помощь, – сказала она, вновь обретая здравый смысл. Мишель слегка подняла край платья правой рукой, а левой взяла Тайлера под руку. – Подниматься по этим ступеням в длинном узком платье и в таких туфлях довольно трудно.

– Буду рад вам помочь, мадам.

– О, прекрати, эта елейность тебя не красит.

Но когда он захохотал, она не смогла удержаться от того, чтобы не рассмеяться в ответ. Ступени привели их в просторный холл, открытые двери которого вели на балкон, В конце холла слышался гул голосов и позвякивание посуды. Повернув налево, они прошли дальше и очутились в большой комнате, которая была заполнена людьми. Гости сбились в группы и оживленно разговаривали. Официанты разносили напитки и легкие закуски.

Мишель и в голову не приходило, что она может увидеть сразу, в одном месте, столько превосходно одетых молодых повес.

– Держись ко мне поближе, – предупредил Тайлер, когда они вступили в зал и взоры всех мужчин устремились на нее. – Если ты, конечно, не хочешь весь вечер отбиваться от назойливых мух. Но не от тех, которые только жужжат.

Мишель засмеялась, однако вскоре поняла, о чем говорил Тайлер. В течение следующего часа немыслимое число учтивых соблазнителей пыталось присоединиться к их обществу. Все они жаждали поболтать с Мишель и применяли немыслимые уловки для того, чтобы увлечь ее в укромный уголок подальше от Тайлера – Бог знает, зачем.

Но их ухаживания едва ли могли сравниться с теми усилиями, которые дамы прикладывали для того, чтобы очаровать Тайлера. Женщины были абсолютно бесстыдны в своих более чем кокетливых притязаниях, и Мишель увидела то, с чем Тайлеру приходилось сталкиваться почти ежедневно.

Она сжимала его руку все крепче и крепче, боясь оставить его одного, даже когда хотела отлучиться в туалетную комнату, в чем сильно нуждалась после нескольких коктейлей с шампанским. В конце концов, Мишель набралась храбрости и заперлась в дамском туалете, коря себя за то, что в этот момент на Тайлера налетает огромный рой вампирствующих особ.

Но, когда Мишель вернулась в зал несколькими минутами позже (посещение туалета в обтягивающем длинном платье – нелегкое дело), Тайлер был там, где она его оставила, и лишь одна женщина находилась рядом с ним. Его сестра Клео.

То, что они обменивались колкостями, было заметно по их разгоряченным лицам даже издалека. Губы Клео кривились от злости. Но как только Мишель приблизилась, Клео немедленно напустила на себя холодный вид, повернулась к брату спиной и отошла.

– Вы, наверное, спорили из-за меня, не так ли? – спросила Мишель. – Твоя сестра, видно, не одобряет нашего совместного появления?

На скулах Тайлера заходили желваки.

– Примерно так.

Мишель нахмурилась.

– Она никогда меня не любила. Я не знаю, почему. Может быть, ты объяснишь ей, что мы в действительности никакие не любовники, а только притворяемся по случаю сегодняшнего дня? Ведь Клео – женщина, и она должна понимать, что такое гордость…