– Давай уедем… Сейчас, сию секунду! – предложил Генри. – Я потом позвоню Руперту, он объяснит девушкам, что мы не могли ждать! – Его глаза блестели в темноте. – Мы так долго не виделись!

– Нет! – собрав остатки воли в кулак, отказалась Оливия. – Сейчас ты меня отпустишь, и мы пойдем к друзьям. А дальше… – она почувствовала, что его объятия стали слабей, дышать стало легче, – мы посмотрим… Все может быть…

Пирелли взял ее руку и поцеловал. Они медленно шли по дорожке.

– Кстати, как ты очутился здесь? Ты ведь стоял у окна, когда я входила в комнату?

Они дошли до угла. Оливия мягко, но решительно высвободила свои пальцы из его руки.

– А я вышел через окно! – засмеялся Генри. – Увидел, что ты выскочила во двор, и сиганул следом.

Оливия приятно это было слышать. Интересно, Майкл способен на такие безумства, как Генри Пирелли? Или же Грант, как большинство юристов, слишком серьезен, чтобы ради женщины совершать глупости. Чересчур холоден и сдержан.

Мысль о Майкле Гранте на этот раз нисколько не взволновала Оливию. Похоже, образ Майкла под любовным напором Генри терял свою объемность, неукротимую жизненную силу.

Пирелли придержал дверь, и Оливия прошла на террасу. Он вошел следом, но Оливия, не желая, чтобы подруги видели их вместе, опустилась в кресло-качалку и замерла в раздумье, не зная, как вести себя дальше.

– Пойдем в комнату? Нас, наверное, ищут? – предложил Генри.

– Тебя, может быть, и ищут! – сухо сказала Оливия – разум уже возвращался к ней. – А я посижу здесь. Иди, Генри, с тебя достаточно…

Пирелли метнул на нее недовольный взгляд и скрылся за дверью. Оливия еще посидела немного в кресле, захваченная неожиданной мыслью. А что, если?.. Да, это было бы оригинальным решением. Но как к этому отнесется Майкл? Не отвергнет ли, не посчитает ли ее сумасбродкой?

Она встала, решительно подошла к телефону и набрала знакомый номер.

Майкл ответил не сразу. Оливия некоторое время вслушивалась в пустоту, досадуя на появление Генри. Черт бы его побрал – она уже совсем было забыла о его существовании, перестала мучиться, переключила внимание на другие объекты. И тут это явление Христа народу!

– Алло? Слушаю вас? Алло?

Она так увлеклась своими мыслями, что, услышав в трубке голос Майкла, не сразу сообразила, что она хотела сказать?

– Алло? Говорите! Я вас не слышу! – почти кричал Грант.

– Зато я вас прекрасно слышу, Майкл, – тихо произнесла Оливия. – Это мисс Алонсо. Вы меня не узнали?

Она замолчала, вслушиваясь в его притихшее дыхание.

– Здравствуйте, Оливия! Как же, теперь узнал. Но вообще-то я еще не принял никакого решения…

– Бога ради, не надо торопиться! – успокоила его Оливия. – Я звоню вам совсем по-другому поводу…

– Я слушаю вас, Оливия! – с готовностью сказал Майкл.

– Не знаю, в чем дело, но у меня сломалась машина! – с грустью сообщила Оливия. – Вы не могли бы отвезти меня домой?

– Да, разумеется, – после секундного замешательства произнес Майкл. – Но, может, вам лучше пригласить ремонтную службу? Хотите, я им сам позвоню? Где вы находитесь?

Оливия назвала адрес.

– Нет, ремонтников вызывать не нужно, – успокоила она его. – Я хочу, чтобы вы отвезли меня домой, а завтра я сообщу обо всем своему механику и он доставит машину по адресу…

– Ну что ж, – согласился Майкл. – Можно и так… Мне ехать уже сейчас?

– Приблизительно через полчаса, – доверительно сообщила ему Оливия. – Я буду ждать вас у ворот дома номер сорок семь.

– Отлично. Буду через полчаса! – сказал Майкл и положил трубку.

Оливия некоторое время стояла с трубкой в руке, не зная, что делать – радоваться или огорчаться? Майкл Грант воспринял ее звонок как нечто само собой разумеющееся. А ведь мог бы поинтересоваться, что она здесь делает? Или это бы выглядело глупо, тем более что она все равно не смогла бы объяснить ему это по телефону.

Пригладив растрепавшиеся волосы, Оливия вошла в комнату.

Гости, сидевшие за столом, сделали вид, что не заметили ее отсутствия. Только Генри, глянув издали, сделал едва заметный кивок. Он словно одобрял ее возвращение, радуясь тому, что теперь она будет рядом. Это было в его стиле. Наверное, если бы Оливия не догадалась позвонить Майклу, такое поведение Генри ее бы расстроило. Противно чувствовать себя вещью, принадлежащей Пирелли или такому мужчине, как он: наглому, самоуверенному, коварному.

Оливия подошла к столу и взяла бокал с вином. Запах персиков кружил ей голову. Хотя вкус вина не был таким приятным и нежным, как поначалу: присутствие Пирелли накладывало отпечаток на все, в том числе и на вкус вина. Оливия вдруг представила, каким будет его лицо, когда он увидит машину Майкла! Он ведь рассчитывает, что Оливия уедет вместе с ним.

Она опустилась на диван рядом с Рупертом, незаметно взглянула на часы. Генри о чем-то оживленно беседовал с Делиз. Джеки вернулась с террасы, села по правую сторону от Руперта.

– Как тебе нынешнее вино? – спросил Руперт.

Он был немного под хмельком – обычно улыбающиеся глаза прикрыты усталыми веками, кожа на скулах потемнела и на ней темными бороздами пролегли короткие морщины.

– Отличное качество! – с восхищением сказала Оливия. – Ты смело можешь запускать собственную линию. Уверена, от покупателей не будет отбоя.

Руперт и Джеки с улыбкой переглянулись. Отношения между ними чем-то напоминали Оливии отношения между ее родителями: простота, нежность, искренняя забота друг о друге. Они жили вдали от суеты, каждый день дышали запахом живой травы, неба, ели хлеб, заработанный своими руками. Или близость к живой природе всегда накладывает отпечаток на чувства, соединяющие людей?

– Джеки постоянно твердит мне об этом, – кивнул Руперт. – Наверное, персиковое вино имело бы успех и приносило бы неплохой доход…

– Разумеется. Я уверена! – сказала Джеки, держа мужа за руку. – Только с этим надо поторопиться – персики растут не только на нашей ферме.

Руперт покачал головой.

– Нет, персиков в нашей округе не так уж и много… – Руперт развернул тяжелые плечи – под раскрытым воротом рубашки блеснула мощная загорелая шея. – Но, Джеки, если мы начнем делать персиковое вино, это станет обыкновенным бизнесом, рутинным делом… И вся романтика пойдет насмарку…

– Но иметь деньги тоже весьма романтично! – засмеялась Джеки.

– Нет! – Руперт ударил себя кулаком по колену. – Деньги мы будет делать на кукурузе и яблоках, а персики пусть остаются для души!

Пожалуй, Оливия могла с ним согласиться. Невзирая на свою суровую внешность, Руперт в душе оставался романтиком. И ей хотелось, чтобы Майкл тоже был в чем-то похож на Руперта. Пусть в душе каждого мужчины остается место для цветущих персиков!