Порой мне кажется, что все это сон и я проснусь, а в кармане трезвонят два мобильника, и на столе опять горы историй болезней, не отправленных в архив. Это мой кошмар!

Но пока моя помощница фея Катя со мной, я — в раю!

Однако я не могу обойти вниманием реакцию пациентов в ответ на то, что запись на консультацию осуществляется на год вперед. Мы выделяем три основных группы реакций:

1. «Девушка, вы что, шутите? Девушка, вы серьезно?», «Да что она за звезда такая, эта Авдошенко?», «Запись на полгода вперед?.. … (непередаваемый русский фольклор)», «Девушка, вы нормальная?», «В смысле… Вы адекватная?», «Вы серьезно? Вы знаете, сколько хирургов в Москве?» Очевидно, что эта категория пациенток, скорее всего, до меня не дойдет, а если вдруг и сподобится, то вести себя после операции будет соответственно.

2. «С ума сойти! Ну, все равно, запишите меня», «Мда, а за двойную оплату можно записаться как-то пораньше?», «Записывайте, я хочу сама увидеть доктора, у которого такая запись». Эти пациенты, как правило, люди деловые, конкретные. Решаются на операцию быстро, оперируются по максимуму, восстанавливаются легко и без проволочек, так как время — деньги.

3. «А-ха-ха, девушка, запишите меня. Я теперь хочу прооперироваться у нее еще больше», «А записывайте! Я с такой грудью живу уже 40 лет, поживу еще годик», «Запишите, я только ей доверю свое лицо». Пациентки этой группы обладают легким характером и чувством юмора. Они долго выбирают своего врача, но зато потом беспрекословно выполняют рекомендации хирурга, боясь подвести именно своего доктора. Эти пациентки пишут отзывы в интернете, сидят на бьюти-форумах и подбадривают у перевязочной приунывшую бывшую соседку по палате.

Доверие пациента врачу — это не просто красивые слова. За ними скрываются муки выбора доктора, волнение за результат и даже собственную жизнь, уважение и иногда благоговейный страх. Способность отдаться в чужие, почти незнакомые руки — это ох как непросто.

Мне самой, как пациентке (а врачи, как ни странно, тоже иногда болеют), всегда везло с докторами. Причем не всегда я выбирала их сама. Иногда они возникали в моей жизни случайно, но были неизменно добры, участливы и профессиональны. Ради меня приезжали срочно в клинику в воскресенье, оставались на ночь и уделяли для общения столько времени, сколько мне было необходимо. И это нормально.

Я очень ценю доверие моих пациентов, поэтому никогда их не обманываю, ни на каких этапах нашего общения.

Доверие между хирургом и пациентом основывается на трех китах: честность, профессионализм, забота.

Итак, ЧЕСТНОСТЬ. Она должна быть во всем: и в общении с пациентом, и в выполнении своей работы, и в оценке полученных результатов.

На консультациях я стараюсь доносить информацию максимально полно и доступным языком. Люблю, когда на прием пациенты приходят со списками вопросов. Это говорит о том, что человек не просто шел мимо Института пластической хирургии и решил заглянуть, а что он готовился к общению. Даже если среди этих вопросов будут «неудобные»: про стаж работы, про осложнения или «подтягивала» ли я что-то себе, то я отвечу максимально честно. Мне нечего скрывать.

Не понимаю, когда молодые пластические хирурги скрывают свой истинный возраст или опытные хирурги пишут на своих сайтах о том, что в год выполняют более 1000 операций. Господа, это просто невозможно физически. В году всего 365 дней, в сутках всего 24 часа, и хирург не робот. Я сама захожу в операционную четыре-пять дней в неделю, бывает, оперирую одну пациентку, но выполняю комплекс из семи операций, но такой марафон бывает не каждый день. В среднем в год я выполняю около 500 операций, и, поверьте, это очень много.

Честность проявляется также в умении отказать пациенту, если ты не можешь ему помочь или не способен удовлетворить его запрос. В том, что ты выполняешь свою работу всю от начала и до конца сам, а не делегируешь какие-то этапы операции своим молодым коллегам, которые встали к тебе на ассистенцию. Ведь пациентка доверила себя именно тебе, профессионалу, которого она выбрала из сотен, не предполагая, что станет учебным пособием для начинающих хирургов. Это нечестно! Мои пациентки могут быть уверены в том, что все этапы операции я провожу сама: сама делаю местную анестезию, сама оперирую, сама ушиваю рану, даже повязки накладываю сама. Результат моей работы эксклюзивен.

Я уже не говорю о честном использовании при операции тех расходных материалов, которые оговорены и оплачены пациентом. Всякое бывало: за 17 лет практики мы находили под кожей спинки носа половинки от шариковой ручки, в скулах — куски грубо обструганного вручную силикона, в груди — полиэтиленовые пакеты с надписью «молоко», заполненные noname гелем и запаянные утюгом для герметичности. Это ситуации просто за гранью добра и зла.

Честность также необходима при оценке хирургом полученного результата. Если я вижу, что результат операции далек от запланированного, вне зависимости от причины, то сама предложу пациентке проведение коррекции для достижения желаемого эффекта. Причем сделаю это за минимальную стоимость.

ПРОФЕССИОНАЛИЗМ — это то, что я ценю в людях, наверное, больше всего. За него могу простить мерзкий характер, необязательность и даже хамство. Хотя нет, хамство не могу. Причем это касается любого человека, любой специальности: если ты дворник, то лучший. Даже в жизни, если понравившийся мне мужчина так себе профессионал, я теряю к нему интерес.

Врач — это не только гордое звание, но еще и очень ответственное. Медицина — активно развивающаяся наука, и мы обязаны постоянно совершенствоваться и повышать свое мастерство. Хирургия — ярко выраженная прикладная сфера медицины, тут важны руки. И если Бог не дал, то лучше выбрать другую специальность. Невозможно добиться больших успехов в операционной, если не обладаешь отточенной хирургической техникой и не владеешь широким спектром оперативных вмешательств. Я не так часто вижу в операционной красивое и четкое оперирование, без лишних движений, с виртуозным владением инструментами. Но когда встречаю такое мастерство, врастаю в пол и любуюсь мастерством.

Однако руки ничто без глубоких знаний и разностороннего понимания проблемы. У нас, пластических хирургов, понимание «проблемы» пациента совсем на другом уровне: если общие хирурги борются с болезнью, то мы совершенствуем норму, то есть вторгаемся в организм без серьезных на то причин. И если общий хирург вылечил пациента от аппендицита, то честь ему и хвала, на рубцы тут уже никто не смотрит. Результатом же нашего труда должно быть очевидное улучшение внешности, но без видимых шрамов.

Кроме того, мы должны обладать художественным вкусом, проницательностью, усидчивостью, стальными нервами и недюжим терпением, чтобы удовлетворить запросы наших пациентов.