Сонная Дейдра не сразу оттолкнула его. Он это уже заметил и использовал в своих целях. Каждый раз при этом его мучили угрызения совести. Сейчас он тоже чувствовал себя виноватым. Однако, как и прежде, его влечение к Дейдре одержало верх. Полураздетая Дейдра так соблазнительно расположилась на кровати, что ни один мужчина не устоял бы перед искушением, подумал он в свое оправдание, осторожно пристраиваясь рядом с ней. Он прикоснулся губами к раскрасневшейся во сне щечке, надеясь, что на сей раз ее не испугает ее собственное ответное чувство.

Дейдра склонила на бок голову, открывая теплым, мягким губам путь к чувствительному уголку возле уха. Она замурлыкала от удовольствия, проведя рукой по теплой нежной коже. Сон был что-то очень похож на реальность, и она вздрогнула от наслаждения, когда горячий, влажный язык углубился в ее ухо. Сильные руки обняли ее и прижали к большому сильному телу, и она сама, потянувшись, прижалась к нему еще крепче.

Неожиданно ее плеч коснулся холодный воздух, и она нахмурилась. Сон становился куда реальнее, чем все другие ее сны о Тайроне. Большие теплые ладони обхватили ее лицо, и мягкие губы прикоснулись к ее губам. Руки Дейдры скользнули по широкой спине Тайрона, и пальцы погрузились в его густую шевелюру. Уж очень хорош был сон на этот раз.

— Дейдра, — произнес Тайрон, поцеловав ее в кончик носа.

Голос звучал явно не во сне. Дейдре не хотелось выходить из блаженного состояния грез, но строгий внутренний голос упрекнул ее за то, что она пытается плыть по течению сна, притворяясь, что все еще спит. Она попробовала отогнать сомнения. Стоит ей открыть глаза и признать правду, как ей тут же придется принимать решение. Нет, притвориться спящей было проще и приятнее. Она могла просто лежать и, не открывая глаз, позволить страсти затянуть себя так глубоко, что уж станет поздно возвращаться назад. И тогда не придется принимать решение, все решилось бы само собой. «Трусиха!» — насмешливо упрекнул ее внутренний голос.

— Дейдра, открой глаза, — сказал Тайрон, медленно расстегивая ее корсаж. — Я не могу, как последний мерзавец, воспользоваться тем, что ты спишь. Я хочу, чтобы ты проснулась и посмотрела на меня.

— Если я открою глаза, то я, возможно, открою и рот, чтобы очень громко сказать «нет», — ответила она, изгибая тело ему навстречу, когда он запустил руки под полурасстегнутый корсаж и взял в ладонь ее грудь.

— Разве ты можешь сказать «нет»?

Легкое прикосновение к коже струи холодного воздуха подсказало ей, что он до конца расстегнул корсаж, однако дальнейшего прикосновения руки или губ не последовало. Покраснев, Дейдра медленно открыла глаза. Тайрон склонился над ней, не сводя глаз с ее груди. Она ощущала желание в каждом дюйме его напряженного большого тела, в прерывистом дыхании. От этого у нее начинала кружиться голова. И Дейдра поняла, что только что она приняла решение. Тайрон медленно опустился на нее. Ему показалось, что он прочел в ее глазах готовность, но не был полностью уверен в этом. Одного взгляда было мало, ему нужны были слова. Уже пытаясь ее разбудить, Тайрон понял: он хочет, чтобы она отдалась ему, полностью сознавая, что происходит, а не просто поддавшись страсти, контролировать которую еще не умела по своей неопытности. Он не хотел, чтобы потом, когда он удовлетворит свою страсть, были слезы и сожаления. Он не хотел, чтобы волшебное мгновение было испорчено гневом и обвинениями.

— Они прекрасны, — тихо сказал он, целуя верхнюю округлость каждой груди и чувствуя, как Дейдра дрожит от страсти. — Мне безумно хочется взять их в руки. — Он посмотрел на нее. — Но я знаю также, что если я это сделаю, то не остановлюсь на этом. Мало того, я могу заставить и тебя хотеть этого.

Это самоуверенное заявление едва не заставило ее возмутиться из принципа, но она решила, что настал момент истины и надо говорить чистую правду.

— Знаю, что можешь.

К его удивлению, эти три слова глубоко тронули его.

— Я не хочу, чтобы ты, не успев как следует проснуться, с головой окунулась в страсть, не имея возможности сказать «нет», даже если бы захотела. Я не хочу сожалений, не хочу, чтобы ты потом обвиняла меня. Хочу услышать твердое «да», Дейдра, чтобы ты сказала его не в полусне, а в полном сознании.

Она понимала, что сильно удивит его. Ведь с момента их первого поцелуя она постоянно твердила «нет», а теперь вдруг не станет возражать. Это значит, что она слишком быстро капитулировала. Он хотел каких-то гарантий, и это понятно. Однако она не станет называть ему причин, заставивших ее изменить свое решение, потому что одна из них, например ощущение угрозы возможно близкой смерти, могла бы показаться ему оскорбительной. А некоторые другие позволили бы ему узнать гораздо больше, чем ей того хотелось бы. Он жаждал только утоления страсти, а она только это и могла предложить ему — пока. Если это приключение закончится для нее разбитым сердцем., то, кроме нее, никто об этом не узнает.

Она игриво распахнула глаза и обвила руками его шею.

— Да.

Он вздрогнул всем телом, однако, словно не поверив своим ушам, переспросил:

— Ты уверена?

— Каллахэн, даже странно, что ты споришь со мной по этому поводу.

Он поцеловал ее в губы и тихонько рассмеялся:

— Мне и самому странно. Наверное, это временное помешательство.

— Все остальное тоже помешательство?

— Сам не знаю, но, видит Бог, это сильно смахивает на помешательство.

Против этого Дейдра ничего не могла возразить, и она полностью отдалась его поцелуям. Он ласкал ее грудь, потирая большими пальцами соски, напрягшиеся до боли, и она подалась навстречу его прикосновениям. Замирая от собственной дерзости, она прикоснулась кончиком языка к его языку. Услышав, как он тихонько застонал, одобряя ее смелость, она все более смелела, становясь равноправным партнером в поцелуе, от которого мутилось сознание и захватывало дух. Даже запротестовала, когда он прервал поцелуй, и тут же буквально замурлыкала от удовольствия, почувствовав, как его губы прикоснулись к ее шее. Когда же губы переместились на грудь и язык принялся ласкать соски, она вцепилась пальцами в его волосы, утратив всякую способность контролировать себя.

Тайрон не мог поверить тому, что происходит с ним, давно уже не юнцом. У него были женщины — более красивые, более пышнотелые, более опытные. Но с ними он всегда был хозяином положения. Теперь же дрожал от нетерпения, словно юноша, которому предстояло впервые переспать с женщиной. Дейдра была девственницей, обращение с ней требовало опыта и нежности. И Тайрон вдруг испугался: ему показалось, что он не сможет дать ей ни того, ни другого.

Тайрон видел, что Дейдра, несмотря на свое твердое «да», тоже испугана. Он понял это по тому, как она вцепилась в него, как раскраснелось ее лицо, как дрожало тело. Он торопливо раздел ее, не отводя взгляда от нежной кожи, от изящных изгибов девичьей фигуры. Вид ярко-рыжих волос на стыке ее стройных бедер поразил его с такой силой, словно он получил удар кулаком в живот. Он даже не сразу заметил, что она замерла, но ее прерывистое дыхание говорило не о том, что она вдруг охладела к нему. Широко раскрытыми глазами она смотрела ему в пах, и взгляд ее отнюдь не выражал восторга, который мог бы польстить его мужскому самолюбию. Он торопливо опустился на нее и, хотя от соприкосновения их тел у него закружилась голова, постарался усилием воли сохранить остатки самообладания.