Уолли попытался разобраться в местной географии. На востоке лежала Река, и на ее дальнем берегу не было значительных поселений. На западе, как ему сказали, обычно были видны горы Реги-Вул, но сегодня их скрывали дождевые облака. На севере находилось селение Пол, а за ним город Ов. Возможно, предполагалось, что он должен отправиться в Ов, но он решил отложить какие-либо решения, пока не встретится с леди Тонди.

На юге, похоже, не было ничего. Черные Земли, туманно сказала Куили, и никаких людей. И даже Черные Земли были недоступны, объяснила пожилая женщина, поскольку там скалы. Значит, там находился странный изолированный тупик? Уолли не нуждался в предупреждающих сутрах, чтобы понять, что тупик может быть ловушкой. Обычное благоразумие подсказывало, что отправиться в Ов было бы весьма разумно – за исключением того, что некому, кроме Ннанджи, было охранять его от грабителей, о которых предупреждал полубог. Где же выход?

– У вас здесь нет лодок, ученица?

Куили покачала головой.

– Сейчас нет, милорд. У его милости, конечно, есть, но сейчас он в Ове.

Она упомянула пару рыбацких лодок, которые обычно были на месте, лодку для перевозки скота, и еще одну или две, но сейчас, по тем или иным причинам…

У Уолли зашевелились волосы на голове – слишком много совпадений. Ему предстояло очередное испытание. Богиня с какой-то целью ограничила его возможности передвижения.

Именно в этот момент он вспомнил про дождь и догадался, что происходит. Он посмотрел на своих спутников. Хонакура явно испытывал беспокойство, но выглядел скорее озадаченным, нежели встревоженным. Хонакура ничего не знал о климате. Он не слышал комментариев Куили по этому поводу, и областью его знаний были люди – он не в состоянии был понять, что означает полузасушливый пейзаж, что понял Уолли, как только появился в селении, или даже сообразить, что наличие оросительных каналов для овощей означает малое количество осадков.

Катанджи мог что-то подозревать, но городской парень не обладал познаниями в области ботаники. Вероятно, он даже не слишком много знал о сутрах воинов. Конечно, Хонакура не мог знать самих слов соответствующей сутры, но он мог знать, каков будет ее результат. Куили определенно ее знала – ей очень ловко удалось всех обмануть.

Ннанджи, естественно, ничего не подозревал, и так бы могло продолжаться и дальше… и тут Уолли вспомнил клятву, которую он только что принес. «Мои тайны – твои тайны». Теперь он ничего не мог скрывать от Ннанджи.

Боги снова его перехитрили.

Нет! Он вовсе не намеревался устраивать бойню. Это было нечестно. Он уже убил накануне шестерых – нет, семерых человек. Он доказал, что может пролить кровь, если потребуется. Сколько еще крови требовалось Ей от Ее посланника?

Он не собирался убивать ни в чем не повинных людей.

Будь проклята, Богиня!

Затем он понял, что в комнате наступила жуткая тишина. Он яростно смотрел на Ннанджи, и даже Ннанджи потерял присутствие духа под этим взглядом.

– Ты не хочешь, чтобы я рассказывал о битве, милорд брат? – нервно спросил он. Нона стояла рядом с ним, а он обнимал ее.

Уолли не расслышал его слов. Он собрался с мыслями и сказал:

– Как хочешь – хотя сомневаюсь, чтобы этих благородных леди интересовал подобный рассказ. Нет, просто кое-что из твоего рассказа напомнило мне о другом сражении. Вот и все.

Все расслабились, включая Ннанджи, который плотоядно смотрел на Нону.

– Я тебе пока не нужен, милорд брат? Крестьянка Нона предложила показать мне ее дом. – Для него столь внезапно возникший интерес к местной архитектуре оказался удивительно тактичным способом описать то, что они оба явно имели в виду.

– Нет, ты мне нужен, – сказал Уолли. – Я оставляю тебя за главного на… ненадолго. Я хотел бы посмотреть дом ученицы Куили.

Куили побледнела. Потом она обнажила зубы, пытаясь улыбнуться Уолли.

– Это большая честь для меня, милорд, – прошептала она.

– Тогда идем прямо сейчас. Женщины, спасибо вам за ужин. Все было просто великолепно.

Со смешанным выражением удивления и веселья, одобрения и неодобрения, вся компания расступилась, пропуская Уолли следом за Куили к двери. Воздух снаружи казался прохладным и свежим после душного помещения, и ветерок колыхал его набедренную повязку, словно насмехаясь над столь несвойственным воину одеянием. Дождь, похоже, усилился.

Снова закутавшись в плащ, жрица показала на дальний конец пруда.

– Вон там, милорд. Бежим!

Ее хижина была самой маленькой, и явно нуждалась в новой крыше, судя по тому, как прогнулась нынешняя.

Она не могла бы бежать слишком быстро в своем платье, так что Уолли предложил понести ее. Он подхватил ее и побежал, расплескивая сапогами грязь. Она весила очень мало, меньше чем Катанджи.

Дверь была не заперта. Она подняла щеколду, и он перенес ее через порог, подумав о том, имеет ли этот жест то же самое значение, что и на Земле. Он поставил ее на ноги, закрыл дверь и огляделся.

Хижина была очень маленькой и явно очень старой. Одна из стен наклонилась внутрь, а пол был неровным. Вероятно, нынешняя прогнувшаяся крыша была далеко не первой, которую поддерживали эти древние камни. В хижине были два табурета и стул, стол и грубо сколоченный шкаф. Пол был вымощен каменными плитами, на которых у входа лежала солома. Еду, естественно, готовили на огне, и в углу была печь. Слабый запах дыма придавал жилищу домашний уют. В другом углу стояли ведро и две больших корзины; на крючках висело несколько предметов одежды; на полке стояло маленькое и очень грубое изображение Богини, перед которым лежали цветы… Удобств было немного, но в комнате было чисто и уютно.

Он огляделся по сторонам в поисках Куили, но она исчезла. Из другой комнаты донесся негромкий скрип. Он заглянул в дверь и увидел, как она вытягивается на кровати.

– Очень красиво, – сурово сказал он, внезапно ощутив собственную физическую реакцию. Ее тело было столь же прекрасно, как и обещало обтягивающее платье.

Она криво улыбнулась и протянула к нему руки, но он видел, как дрожат ее пальцы.

– Ты очень красива, ученица, но ты пытаешься меня отвлечь. Теперь одевайся и иди сюда. Я хочу с тобой поговорить.

Он отошел и сел на один из табуретов, показавшийся ему более прочным. Через несколько мгновений из другой комнаты, едва передвигая ноги, вышла Куили, снова одетая в свое поношенное желтое платье, но босиком. Она присела на краешек стула, сложив руки на коленях и глядя в пол; длинные волосы падали ей на лицо.

Уолли заставил себя снова думать о деле.

– Расскажи мне об убитых воинах.

Краска снова отхлынула с ее лица. Она уставилась на него.