Я успокаиваюсь.

Смотрю на свое отражение и мне становится чуточку легче. Я прятала воспоминания глубоко в себя, закрывала шторку и позволяла себе приоткрывать ее лишь изредка. Тогда, когда настоящая я рвалась наружу и требовала скорби.

Когда новый цвет глаз, волосы, тонна макияжа уже не спасали и даже сквозь них выглядывала прежняя Яна.

Слабая, чувствительная девушка, позволившая себе влюбиться в бедного художника.

Та, которая надеялась на счастье, думала, что может выжить в мире, где всем наплевать на чужие проблемы.

Я слишком сильно надеялась, что люди добры, сопережевательны. Что окружающие помогут в трудную минуту и протянут руку.

Я ошиблась.

Никто нам с матерью не помог.

Все сочувственно смотрели, но не предлагали и крупинки помощи.

Мы все сами.

Слышу, как двери открываются и судорожно собираю косметику. Отмечаю светловолосую, улыбающуюся девушку, которая заходит в кабинку. Закидываю косметичку в сумку и иду на выход, еще не зная, что скажу Вадиму.

Я вспомнила то, что не должна была. И сейчас дико жалею об этом. Хотя и беру себя в руки и спокойно воспринимаю происходящее. Пока иду в зал, переключаюсь.

Думаю о другом.

Вспоминаю Машу и прихожу к ним уже полностью собранная.

— Ты в порядке? — первое, о чем спрашивает Вадим.

Я слабо киваю и улыбаюсь, думая, стоит ли мне рассказывать. Или извиняться, или, наоборот, ждать извинений от Максима.

— Прости меня, я не должен был, — Максим извиняется, а я коротко киваю, хотя вообще не представляю, что он сказал Вадиму.

— Ничего, — отмахиваюсь и отвечаю как можно ровнее.

— Нет, — говорит Максим. — Прости, что засомневался в твоих чувствах к брату, ты действительно его любишь.

И я не понимаю, то ли он такую историю для Вадима придумал, то ли он о том, что было в машине.

Я киваю и сажусь на диван, беру персиковый сок, который терпеть не могу из-за сладости и приторности, но упорно пью, хотя после слов Максима начинаю сомневаться в том, что это дает результат.

Вообще после его появления все стало бесполезным. И волосы, и глаза, и привычки, и пара татуировок на теле в целях протеста.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мой брат бывает излишне вспыльчив, — говорит Вадим. — Я помню, как он отметелил меня из-за того, что его подружка оказалась стервой, — он смеется, обнажая белоснежные ровные зубы, а я впервые замечаю его черную натуру.

Наверное, не впервые.

Я видела ее и раньше, но не придавала этому значения. Для меня он был не более, чем мужчиной, от которого я смогу получить деньги.

А сейчас… что-то меняется. Как будто щелкает, и я начинаю видеть все его недостатки.

И замечать достоинства Максима.

И вспоминать наши отношения.

А Вадим.

Он другой.

Я смотрю на него другими глазами.

Нет, внешне он тот же. Привлекательный светловолосый мужчина с хищным взглядом карих глаз. У него все тот же квадратный подбородок и короткая колючая бородка. Прямой нос и едва заметные скулы, широкий лоб и изогнутые брови. Иногда мне кажется, что я знакомилась с одним человеком, а выйти замуж нужно за другого.

Я украдкой посматриваю на его брата и вижу, как он поджимает губы и сидит в напряжении. Максим смотрит куда-то сквозь нас и думает о своем, и я осознаю, что он воспринимает все не так, как его брат.

И мне почему-то больно от осознания, что у Вадима хватает наглости стебаться над ситуацией.

— Будем играть? — я качаю головой. Не умею и у меня нет ни малейшего желания учиться. — Ну же, малыш, поиграй с нами, — я смотрю на своего жениха и у меня ощущение, что он играет. Впрочем, я вспоминаю его просьбу и понимаю, что так и есть.

— Я буду здесь. Попью сок и посмотрю на вас. Я устала после праздника, — отнекиваюсь.

— Ну, как хочешь. Поцелуешь меня на удачу? — Вадим запускает руку мне в волосы и тянет не себя за затылок. И я покорно его целую. Закрываю глаза и забываюсь. — Иди начинай, Макс, — он отрывается от моих губ и бросает брату, а затем снова возвращается ко мне.

Мерзкая, грязная и непонятная мне игра.

Я не знаю ее правил и мне не сказали, что будет на финише.

Но я принимаю ее, хотя мне противно. Впервые за все время отношений с Вадимом меня буквально передергивает от отвращения.

И я понимаю, что виной всему — его брат. Если бы он не появился, я бы чувствовала себя нормально.

Я бы не вспоминала, я бы была новой собой.

А Максим возвращает меня старую.

Вадим отрывается от поцелуя и внимательно смотрит на меня.

Оценивает, впитывает реакцию.

— Как он на тебя реагирует? — спрашивает о результате, которого у меня нет.

— Никак, — равнодушно шепчу я. — Я едва перебросилась с ним парой фраз и вообще мне кажется, что он меня ненавидит, — я цепляюсь за то, что сказал ему Максим. Но Вадим улыбается и прищуривается:

— Нет, родная. Он тебя хочет. Дико хочет. И это его бесит. Знаешь, почему? — он наклоняется ближе и шепчет мне на ухо: — Потому что не хочет быть мной.



Максим

Я объясняю Вадиму, почему Яна меня облила и иду умываться. Мне дают сменную футболку, благо, на брюки сок не попал, и я мою голову в раковине в туалете. Возвращаюсь к Вадиму, когда Яны еще нет и начинаю нервничать.

Я точно перегнул.

И она совершенно точно пытается собраться.

И я уже хочу пойти за ней. Попросить прощения и отступить немного. Перестать ее дергать и дожимать. Я понимаю, что это неуместно и она совершенно точно этого не хочет.

Ей нужно свыкнуться с тем, что я здесь.

И я выдыхаю, допиваю бокал до дна и заказываю еще. А потом приходит Яна. Я прошу у нее прощения, а через пару минут смотрю на то, как она целует моего брата.