— Подумай, Надя, что на свете творится, такие приличныелюди и такое с собой сотворили!

— А как все случилось-то?

— Вчера утром сижу я дома, только с Тяпкой погуляла,вдруг слышу крики ужасные. Я сначала не поняла, думала, что телевизор кто-товрубил на полную мощность, а потом думаю — что же это за фильм, почему я несмотрю? Я включила, пощелкала — нет ничего похожего. А потом чувствую — застенкой это орут.

— А что кричали-то?

— Мужской голос все больше, да ты такая-сякая, сука, дая тебя с твоим хахалем видел, да я давно все знаю, да у тебя, говорит, совестинет совсем, на кого меня променяла, а дальше совсем нехорошими словами. А онаему отвечает, что видеть его не может, осточертел он ей, и готова она хотьголая от него уйти, так он ее достал. И что в постели от него никакого толку,так по ее разговорам получается, что вообще он не мужик.

— Ну уж!

— Вот я тебе говорю все как есть! Мне так даже неудобностало, как будто я подслушиваю, а куда денешься, если в наших домах слышимостьтакая!

А потом там крики такие начались, она орет: Гена, Гена, ненадо, что ты, больно мне, видно, он ее бить начал. И грохот такой, посудабьется. Я прямо не знаю, что и делать, а потом стон раздался женский, потомвозня какая-то — и все стихло.

И бежит вдруг Валентина с пятого этажа, что над ними вквартире живет.

Ее с работы сократили, она сейчас с внуком сидит, а невесткаработает. Звонит она ко мне прямо с ребенком на руках, что-то там, говорит,нехорошее случилось, такие крики, у меня Дениска проснулся, дома одной страшно.Послушали мы еще немного, там тишина. Она и говорит, давайте в квартирупозвоним. А я говорю, неудобно, может, там люди отношения выясняют, а мы тутприпремся. Позвонила туда по телефону, трубку никто не берет. Тогда Валя звякнулаим в звонок.

Полная тишина в ответ. Ну что делать? Позвонила яучастковому нашему Павлу Савельичу. Все ему рассказала, он говорит, подождитееще немного, я потом подойду. Пришел он где-то через час, звонил-звонил вдверь, потом Иван Иваныч из жэка подошел, замок сломали, нас-то милиция непустила, но Павел Савельич говорит — кошмар! Она на кровати лежит зарезанная, аГена, муж-то, — на полу. И кровищи кругом! Зарезал он ее, а потом — самсебя. Вот такая история. Прямо фильм ужасов.

— Выпейте еще кофейку, Мария Петровна.

— Спасибо, налей. Вот ты скажи мне, Надя, раз у нихтакие отношения были плохие, зачем им было с обменом заводиться, квартируремонтировать, ведь такие деньги на ремонт вгрохали! Ведь стену одну полностьюсломали между комнатой и кухней, ты помнишь, выносили прямо глыбы бетонные!

— Да уж, помню.

Соседи въехали к ним недавно, сделали в трехкомнатнойквартире евроремонт, что в их простом девятиэтажном доме было всем удивительно.Мария Петровна продолжала:

— И я на нее удивляюсь. Если уж так тебе плохо с мужем,что видеть его не можешь, то разводись. Детей нет, она сама зарабатывала, чегож мучиться? А если это у нее было так, минутное увлечение, то зачем же быломужу такие слова кричать, что он в постели не мужик? Этого никто не вытерпит, вотон ее и убил.

— Да, странно все это, непохоже на них. Он такоймужчина был спокойный, вежливый, она, конечно, полегкомысленнее, повульгарнее,но тоже ничего. Молодые люди теперь рациональные, сильными страстями не живут.И вдруг — такое.

— Вот и я говорю. Всегда тишина у них, правда, конечно,в будни-то они оба на работе, а где он работал, ты не знаешь?

— Надо полагать, приличная у него была работа, разквартиру купили и такой ремонт сделали.

— А ты. Надежда, небось и незнакома с ними была? Хоть идавно у нас в доме живешь, а с соседями не дружишь.

Надежда не стала рассказывать Марии Петровне, что с соседяминовыми она была довольно хорошо знакома, что сосед, Геннадий, подвозил еекак-то по утрам на машине раза два и что она даже обменивалась с ними видеокассетами.Муж возился со своим видеомагнитофоном, как ребенок с новой игрушкой. Своихкассет у них пока еще было мало, поэтому Надежда с удовольствием согласиласьменяться с соседями. Обмен был неравноценный: те давали три, а Надежда — одну.И прошлую субботу Надежда тоже дала им кассету, и, что самое неприятное, несвою, а чужую. Муж принес с работы на несколько дней забавный фильм проживотных. В понедельник Надежда пришла поздно, звонить к соседям было уженеудобно, а вчера Мария Петровна огорошила ее страшной новостью. И теперь надобыло признаваться мужу, что чужая кассета пропала, потому что достать ее небыло никакой возможности.

— Мария Петровна, а вы не знаете, почему они оба вчерадома были, на работу, что ли, не надо?

— Про вчера не знаю, а в понедельник я ее, Нину,встретила днем, идет такая расстроенная, руки в карманы, говорит, сумочкувырвали прямо на улице.

— Да что вы? А где же это было?

— Я не спросила, она такая расстроенная была, хорошо,говорит, что ключи в кармане были и карточка, а то и до дому не доехать, и вдом не попасть.

— А в сумке денег много было?

— Да нет, говорила, немного, и документов не было. Авсе остальное — это дело наживное. Вот тебе и наживное…

В это время раздался звонок в дверь. Надежда открыла изастыла на месте: на пороге стояла следователь прокуратуры Анна НиколаевнаГромова. Давно, пять лет назад, у них в институте, где работала Надежда,Произошло убийство.

Сначала думали, что это несчастный случай, но за деловзялась Громова, и был у нее на подозрении Сан Саныч, тогда еще Надежде никакойне муж, а просто начальник. Надежде очень не понравились тогда громовскиеметоды, потому что она поверила в то, что Сан Саныч не виноват ни всамоубийстве, ни в убийстве их коллеги. Чтобы спасти Сан Саныча, Надежда самавзялась за расследование, дело оказалось ужасно запутанным. Сан Саныч,естественно, был ни при чем, и за это время они с Надеждой так успелипонравиться друг другу, что решили пожениться, но тем не менее к ГромовойНадежда не испытывала теплых чувств. Громова относилась к этому индифферентно,потому что и не подозревала о Надеждином существовании.

— Здравствуйте, — Громова представилась, —пройдите, пожалуйста, в соседнюю квартиру, нам нужны понятые. А вы ктобудете? — это она Марии Петровне.

— Соседка из квартиры рядом.

— Очень хорошо. Паспорта не забудьте. Когда она читалаНадеждин паспорт, Надежда внимательно на нее смотрела.

— Лебедева Надежда Николаевна, а где вы работаете?

Надежда назвала свой НИИ. В глазах Громовой промелькнулокакое-то воспоминание, потом она помрачнела и вернула Надежде паспорт молча.Марию Петровну уже допросили, теперь снимали показания с участкового ПавлаСавельича.

Оперы и следователь находились в спальне, участковыйпоказывал на месте, как все было, когда он вошел. Надежда с Марией Петровнойсидели в гостиной. Надежда незаметно оглядывалась по сторонам. Красивая стенка.Удобная мягкая мебель, уютная комната, и что людям не жилось? На тумбе в углустоял телевизор, рядом — видеомагнитофон. Внизу в ряд выстроились кассеты — всеодной фирмы, «Самсунг».