Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так кого порекомендуешь?
– Была там парочка копов, которых можно было прижать к ногтю, приложи мы тогда усилия. Фамилия одного – Стил.
– Дай-ка угадаю. Фамилия второго – Эдвардс.
– Ты их знаешь?
– Оба работали в Антикоррупциях, в Гарткоше.
– А. Тогда-то они были патрульными, но занимались всем подряд.
– Чем, например?
– Подрабатывали на стороне, в основном охранниками. Даже телохранителями у Эдриена Брэнда служили.
– Ему были нужны телохранители?
– Ходили слухи, что он брал деньги у ирландских бандюков, связанных с боевиками. А потом рассорился с ними.
– Других последствий не было?
– Если и были, я о них не знаю. Но со Стилом и Эдвардсом точно было нечисто: первоклассные тачки, недешевый отпуск. Одеты всегда с иголочки, часы дизайнерские…
– И все это на полицейскую зарплату.
– Я же говорю – нам не удалось их пощупать.
– Их кто-то прикрывал?
Хангерфорд пожал плечами:
– Брэнд бронировал столики не на одном благотворительном обеде, кормил и поил многих шишек, даже членов парламента.
Фокс задумался.
– А когда вы закончили с материалами…
– Их отправили в ОБК, чтобы там ознакомились. Тоже никакого толку это не дало, и папки перекочевали в архив. Нынешнему боссу, кто бы он ни был, стоит их поднять, тебе так не кажется?
– Если этот человек понимает, о чем речь.
– А так бывает не всегда, верно? – Хангерфорд хохотнул.
– Помимо Стила и Эдвардса есть еще кто-нибудь, заслуживающий упоминания?
– Эх, Малк, память-то у меня уже не та. – Хангерфорд потер подбородок. – С Мэри Скилтон все было в порядке, красотка, и тем хороша. Даг Ньюсом? В общем и целом – лентяй, отчеты у него были те еще. – Он замолчал, улыбнулся и добавил: – Ну и конечно, Джон Ребус.
Фокс скривился.
– Почему “конечно”?
– Когда я работал в Жалобах, Ребуса постоянно то вызывали на ковер, то отстраняли от дела. Тебе не случалось с ним сцепиться?
– Ребус вышел в отставку в конце две тысячи шестого. Ну, вроде как.
– Похоже, все-таки случалось, а?
– У Ребуса привычка возникать из ниоткуда. Он не насажал клякс в свою тетрадку в связи с делом Блума?
– Ребус водил дружбу с отцом Блумова парня – копом из Глазго. Говорят, они до сих пор встречаются, чтобы пропустить по стаканчику.
– Что само по себе вряд ли что-то значит.
Какое-то время Фокс сидел в глубокой задумчивости, потом кивнул:
– Спасибо, что согласился поболтать, Рэй, я тебе весьма признателен. Рад был повидаться.
– Если еще понадоблюсь – ты знаешь, где меня искать.
Хангерфорд протянул руку, но не для пожатия, на которое Фокс уже готов был ответить, а вверх ладонью и кивнул на приборную доску своей машины, где все это время тикал счетчик.
– Двадцать пять пятьдесят, – сказал он и подмигнул: – Не бойся, я выдам тебе чек на тридцатку.
7
Коллеги под тем или иным предлогом откланялись после первой же порции, но Шивон Кларк и Сазерленд заказали по второй. Сазерленд принес Кларк заказанный ею тоник, а себе – полпорции индийского пейл-эля, который и долил в свою уже почти приконченную пинту. Паб был одним из самых дорогих в этой части Лита, и полицейские здесь чувствовали себя в относительной безопасности. И все равно их компания заняла столик в углу, откуда хорошо просматривалась дверь.
– Уверена, что не хочешь добавить джина? – спросил Сазерленд.
– Не хочу произвести плохое впечатление.
– Две порции джина после работы вряд ли потянут на дисциплинарный проступок. – Сазерленд звякнул бокалом о ее стакан. – Кстати, о дисциплинарных проступках…
– И много тебе известно?
– Известно только, что, по мнению ОБК, ты пересказывала всякие истории подруге-журналистке.
– Не пересказывала.
– А также пыталась передавать той же журналистке информацию с рабочего компьютера.
– С меня сняли эти обвинения.
– Да, разумеется. И они тебя возмутили.
– Меня заставили почувствовать себя плохим полицейским. А я – не плохой полицейский.
– Эти двое, из антикоррупционного…
– Стил и Эдвардс.
– Точно. Ты затаила на них обиду?
– Нет.
– Не кроется ли в этом слове ложь?
– Смотря что разуметь под “затаить обиду”. Стану ли я впредь помогать им? Нет. Хочу ли я, чтобы кто-нибудь напал на них в темном переулке? Нет.
– А если увидишь, как они, выпив, садятся за руль…
– Позвоню в дорожную полицию не задумываясь.
Оба улыбнулись, сосредоточились на своих стаканах. Шивон откинулась на спинку и покрутила головой, пытаясь размять занемевшую шею.
– Помню, – заговорил Сазерленд, – в Инвернессе был один лизоблюд, которого мы не особо любили. У него имелись проблемы с алкоголем, но мы его прикрывали, когда надо. Когда он уходил в отставку, в буфете по этому поводу устроили вечеринку, напитков более чем достаточно. Мы похлопали, вручили ему заготовленный подарок, а потом махали ему, пока он направлялся к машине, чтобы ехать домой. Дорожная полиция получила наводку. Его остановили, он лишился водительских прав.
– По-моему, не так уж несправедливо. – Кларк отпила из стаканчика. – Значит, ты из Инвернесса?
– Да. Акцент возвращается, только когда я навещаю родителей. А ты, я вижу, англичанка.
Шивон покачала головой.
– Родилась здесь, выросла там, из-за родителей. А где еще бывал, кроме Инвернесса?
– Абердин, Глазго, какое-то время даже жил в Скае.
– В Скае есть преступники?
– Мне нравится думать, что это я их оттуда изгнал. – Сазерленд сделал вид, что пьет за свои успехи. – А ты работала где-нибудь, кроме Эдинбурга?
– В Гленротсе, прикомандированной. Как раз когда исчез Стюарт Блум.
– Как удачно. Имей ты отношение к тому делу – не смогла бы сейчас присоединиться к моей команде. Конфликт интересов, все такое.
Кларк рассеянно кивнула и спросила:
– А ты где жил в то время?
– В Шеттлстоне, в Глазго.
– Оттуда видно Барлинни?[7]