Она рисовала – на кухонном столе, чисто вытертом, застеленном газетой – лежали листы бумаги и карандаши.

– Здорово! – искренне похвалил Николаев, посмотрев на тот лист, что лежал поверх остальных. там явно была изображена Мария с Кошкой на руках. Карандашный набросок, линий всего ничего, но очень похоже. – Извини, не буду подсматривать.

– Смотрите, если хотите, – улыбнулась Дарья. – Вы мне не мешаете. А вы что проснулись? Сон?

– Сон, – неохотно признал Николаев, включая чайник. По словам Марии, спит она крепко, и мелочи вроде чайника за стеной ее не разбудят.

– Я свой сон видела только одну ночь, – сообщила Дарья, усаживаясь за стол. – А потом только настоящие, хорошие сны.

– Интересно, – Николаев придвинулся к столу. – Расскажешь, как это удалось?

* * *

...Они шли, втроем, с новогоднего праздника. Дарья накануне шила игрушки – подарки – всем подругам. Одну не подарила, Светке – и то потому, что родители увезли ее праздновать к бабушке. Ну и не страшно, потом можно подарить. Так и шла с Винни-Пухом, и двумя остальными подругами, Машей и Леной, и всем было весело, и дурачились всю дорогу. Обсуждали, к кому можно теперь пойти. Договорились, что к Дарье – предки пообещали ей, что может отмечать с подругами, при условии, что бабка этажом выше потом не придет жаловаться на шум. Да и пусть приходит! Она вечно жалуется, тоже мне.

Горка вела через проезжую часть. Конечно, никто ее такую не строил, сама получилась – крутой склон через дорогу, и снега выпало в том году – ужас сколько! Дорога пешеходная, по ней машины обычно не ездят. Вот и катались с той горки всей школой.

Никто не собирался скатываться, куртки жалко. Но вышла игра в снежки, веселая, кстати, игра, и Лена толкнула Дарью, чтобы не дать той кинуть – Дарья бросала снежки без промаха, а остальные постоянно мазали.

Дарья поскользнулась и покатилась с горки. Ничего страшного – ну испачкала бы куртку, и все, дома оттерла бы. Новый Год! Ну кто будет всерьез сердиться? Но именно в это время по дороге под горкой полз грузовик, увозил собранный с дороги снег, а водитель в ту именно секунду оглянулся назад, чтобы махнуть снегоуборщику.

Дарья больно ударилась головой о поребрик, и уже пыталась встать, слышала крики вокруг себя, но не могла понять, что происходит – все, что запомнила, это огромное колесо, надвигающееся на нее. Все, что успела сделать – прижать Винни-Пуха к себе и закрыть глаза.

* * *

Она очнулась, и была зима, но другая зима, в другом городе – та же одежда, Винни-Пух в руках, кулек конфет в кармане, подарок от Лены. Но одна. Дарья шла, не понимая, что это и почему, и прохожие ее не замечали. А потом она испугалась, увидев грузовик – вспомнила то жуткое колесо, запах резины и дизельного выхлопа – и что-то с ней случилось, она кричала и металась, и отовсюду на нее надвигались грузовики.

Пришла в себя в больнице. Ей сказали, что ничего страшного, что выспится, успокоится, и приедут ее мама с папой – спросили, кому позвонить. Дарья сказала, кому, номер помнила, но с той стороны были другие люди, и ни о какой Дарье Васильевне Петровой не знали. Дарье снова стало плохо, она ничего не могла понять. Ей сделали укол, и вскоре она заснула. И снилось ей все то же колесо, раз за разом – как оно надвигается, и что-то хрустит, и становится жутко больно. Просыпалась, иногда рядом оказывалась медсестра, и снова засыпала.

Она проснулась под утро от плача. В палате она была одна, точно помнила. А сейчас на соседней койке сидела еще одна девочка, в больничной пижаме, и горько плакала.

И никто не спешит на помощь. Винни-Пух дожидался Дарью на тумбочке возле кровати. Она схватила игрушку и сумела встать. Чувствовала, что выспалась, вообще было такое странное спокойствие.

– Не плачь, – попросила она девочку, осторожно усевшись рядом. – Что случилось?

Девочка отняла ладони от лица... и Дарья узнала ее. Почему раньше не узнала, непонятно. Это была Елена Трофимова, та самая Лена, которая толкнула ее с горки, под колеса машины.

– Даша?! – видно было, что Лена напугалась, но у нее нет сил кричать и бежать, только вздрогнула.

– Я, – Дарья обняла ее. – Лена, что случилось? Почему ты здесь?

– Д-д-д... – она силилась выговорить имя подруги, и не могла. Просто разрыдалась, прижавшись к ее груди. – Прости меня, Даша, – сумела она прошептать минут пять спустя. – Прости!

– За что? – Дарья и в самом деле удивилась.

– Я столкнула тебя, – прошептала Лена. – С горки, под грузовик. Я видела, как он тебя задавил.

По спине Дарьи пробежали мурашки. Нет, не может быть, ей все это показалось!

– Вот же я, – прошептала Дарья. – Вот я, Лена! Никто меня не задавил!

– Я видела, – и Лена снова разрыдалась. Дарья сидела, прижимая ее к себе, и ей начинало становиться страшно. Она не задумывалась еще о том, что бывает с людьми после смерти. «Ничего уже не бывает», говорили родители. Другие люди говорили другое, но вопросы эти не очень занимали Дарью, если честно.

Лена рассказывала. Наверное, и сама не знала, что рассказывает и кому, просто нужно было это сказать. Они сбежали с той злополучной горки, а когда увидели, что стало с Дарьей, то Маше стало плохо, там же потеряла сознание, а с Леной случилась истерика. И ей повсюду стало мерещиться то, что было под колесами грузовика, эта жуткая клякса, в итоге ее увезли в больницу, да и там не сразу сумели успокоить.

– Ты жива? – тихо спросила Лена, когда выплакалась. Дарья так и сидела, прижимая ее к себе, гладила по голове.

– Потрогай, – Дарья протянула руку. – Ты жива, и я жива, да?

– Прости, – прошептала Лена, схватив протянутую руку, глаза снова заблестели. – Я не хотела! Я правда не хотела!

– Прощаю, – Дарья снова прижала ее к себе. – Со мной все хорошо, ты же видишь. Не плачь!

Лена крепко обхватила ее.

– Как тебя выпустят, придешь? – спросила она. – Придешь ко мне? Отметим Новый Год сами, да?

– Конечно, – улыбнулась Дарья. И тут Лена... растаяла. Не мгновенно, постепенно. Стала как дымка, туман, и пропала. Но осталось примятое место на койке, где она сидела. И место это было еще теплым.

Дарья прижала к себе Винни-Пуха, закрыла глаза и сидела так, пока, еще минут пять спустя, ее не заметила вошедшая в палату медсестра.

* * *

Николаев осознал, что так и сидит, рассказ Дарьи словно видел своими глазами и слышал своими ушами.

– Прости, – он взял Дарью за руку. – Я не хотел, чтобы ты снова это пережила.

– Мне стало спокойно, – Дарья улыбнулась. – В ту ночь. Потом был мой первый конец света, мне было очень страшно, да, но я никогда потом не злилась на Лену, и не желала ей зла. Наверное, я там, в больнице, все поняла. – Она встала.

– Чай заварю, – пояснила Дарья. – Сейчас свежую воду вскипячу и...