Латтимер посмотрел на Чарли так, словно тот был тараканом, выползающим из кухонного шкафа.

– Какого черта ты несешь? – выпалил он возмущенно.

Чарли повернулся и побежал к своей палатке, оставив ошеломленного Латтимера таращиться ему вслед. Вскоре студент вернулся со своим рюкзаком и встал рядом со старым золотоискателем.

– У тебя никак приступ золотой лихорадки, сынок? – спросил тот.

– Золото тут совершенно ни при чем, – ответил Чарльз, влезая в лямки рюкзака.

– Понятно. Заинтересовался чудовищами?

– Ну так что, мы идем, мистер Латтимер?

Старатель посмотрел на парня и покачал головой:

– Что ж, если тебе приспичило выставить себя круглым дураком, я ничего не могу с этим поделать. Только если мы найдем что-нибудь ценное, не думай, что сможешь захапать находку себе, мальчик.

Чарли сглотнул, посмотрел на качающиеся деревья, а потом снова быстро взглянул на Латтимера:

– Нет, сэр, меня интересует только бугимен.

Попрощавшись с остальными студентами и четырьмя плеерами, орущими «A double shot (of my Baby’s love)» голосами «The Swinging Medallions»[16], Чарльз Хиндершот Элленшоу Третий шагнул в леса, окаймлявшие реку Стикин, и вместе с Л.Т. Латтимером двинулся на север, в сторону невидимого в лунном свете плато.

* * *

Они вернулись на прежнее место к югу от плато, пересекли реку, и Чарли с помощью мощного фонаря сразу нашел такие же куски алюминия. Что бы это ни было, обломки, хоть и выкрашенные в черный цвет, четко выделялись на фоне белых прибрежных камней.

– Не уверен, но, похоже, вся эта алюминиевая ерунда может подсказать нам нужное направление, – сказал Латтимер, когда его фонарь выхватил из темноты знакомую тропу.

Углубившись в лес, Чарли начал подбирать более крупные обломки. Он понятия не имел, сколько ему удастся изучить за три часа, остававшиеся до полного рассвета. Светя вокруг фонариком, он заметил, что прохладный ветер полностью стих и лес вокруг стал угрюмым и гнетущим.

Латтимер шел быстро, заставляя Чарли нервничать и стараться не отстать от проводника. Углубившись в густой лес ярдов на триста, Элленшоу обо что-то споткнулся и зашипел сквозь стиснутые зубы. Он посмотрел вниз, и луч фонарика выхватил нечто похожее на кресло. Чарли сердито пнул эту штуку, пожалев, что о нее не споткнулся проводник. Поделом бы ему было за то, что так глупо ломится через лес! Когда ботинок студента ударил по креслу, оно медленно завалилось набок, почти как при замедленной съемке, потому что его основание оплели перепутанные ползучие растения. Кресло упало, и Чарльза чуть не вывернуло наизнанку.

Отшатнувшись, он упал на спину, а на него уставились пустые глазницы черепа. Даже опрокинувшись назад и грянувшись о землю, студент продолжал освещать фонариком труп и таращиться на свою жуткую находку.

В разбитом шлеме не хватало лицевой части. Вырванный кислородный шланг свисал с изодранной резиновой маски, которая некогда закрывала лицо пилота. Широкая трещина пересекала кость от лба до верхней челюсти, а нижняя челюсть отсутствовала.

– Господи, – пробормотал Элленшоу.

Потом он чуть не наложил в штаны, услышав треск в лесу неподалеку. Студент приготовился увидеть надвигающееся на него воплощение дьявола…

Но из-за деревьев вышел Латтимер и посветил фонариком сперва на Чарли, потом – на его находку, все еще пристегнутую ремнями к катапультируемому креслу.

– Что ж, я так и думал. Столько алюминия, а там, впереди, – обломки самолета, разбившегося о склон холма. Просто ужас.

Золотоискатель перевел луч на Элленшоу.

– Эй, что с тобой? – спросил он и подошел, чтобы помочь парню встать.

– Просто не ожидал все это увидеть, вот и все.

– Да, не каждый день можно наткнуться на такое, отправившись на прогулку в лес!

Юмор старика не дошел до молодого человека. Он потряс головой, нагнулся и потер голень.

– Как думаете, сколько он тут пробыл? – спросил студент.

– Понятия не имею, – вздохнул старатель. – Думаю, немало. Посмотри на летный костюм: кое-где он совсем сгнил. И резина должна была повидать много жарких летних дней и холодных зимних месяцев, чтобы так потрескаться и развалиться.

– Бедняга, – сказал Элленшоу, вновь осветив фонариком искалеченные останки.

– Да, но ему давно уже на все плевать, сынок. Давай-ка посмотрим, что еще тут можно найти.

Чарли сглотнул и, глядя на труп с должным уважением, прошел мимо катапультируемого кресла. Свет фонаря выхватил на плече старого летного комбинезона покойника маленькое пятно, более темное, чем остальная материя. Студент решил, что раньше тут была нашивка или что-то вроде этого, но она давным-давно исчезла. Чарльз повернулся и последовал за Латтимером прочь от места последнего упокоения пилота, разбившегося почти шесть лет тому назад.

На этот раз Латтимер подождал Элленшоу. Он понимал, что парнишка сам не свой после того, как обнаружил труп давно погибшего летчика.

– А теперь подожди, сейчас ты кое-что увидишь, – сказал старатель, когда Элленшоу встал рядом с ним.

Латтимер осветил мощным фонарем упавший самолет. Истребитель развалился на столько частей, что Чарли пришел к выводу – отсюда и выбросило погибшего пилота на катапультируемом кресле. Самый крупный обломок воткнулся в основание плато и, похоже, прикрыл собой какую-то расселину. Золотоискатель провел лучом по корпусу разбитого самолета и улыбнулся. Шагнув вверх, он оттащил от скалы большой обломок, который раньше был фюзеляжем самолета, а потом быстро отступил в сторону, когда фюзеляж упал и ударился о мягкую лесную подстилку.

– Будь я проклят! Гореть мне в аду – а ну-ка, глянь на это, сынок! – позвал он.

Чарли подошел и увидел, что обломок торчал из устья пещеры, за входом в которую простиралась тьма.

Элленшоу увидел, как Латтимер открыл найденный вчера старый дневник и принялся изучать строки, нацарапанные на последней странице. Наконец старатель улыбнулся и захлопнул тетрадь в старой кожаной обложке так, что одна из полуистлевших страниц упала на землю. Чарли потянулся за этой вырванной страницей, но проводник наступил на нее ногой в большом сапоге. Элленшоу поднял глаза – и, встретившись взглядом со своим спутником, застыл, как статуя.

Можно было подумать, что к старому золотоискателю залезли в карман и он поймал воришку с поличным.

Юноша выпрямился, оставив страницу лежать на земле.