На мгновение все затихло. А потом Элли услышала жуткий, пронзительный вопль. Это кричала Кирки. От нестерпимой боли и ужаса.

Топтуны разрывали ее на куски и ели заживо.

* * *

Масу сидела, отвернувшись от всех, на дальнем конце гондолы и ревела. Элли трясло от страха. Споук сверялся со звездами, чтобы проложить оптимальный курс назад.

В голове все путалось и никак не могло сойтись в одну точку.

Кирки.

Веселая и жизнерадостная.

Одна из тех немногих в племени, кто принял Элли с теплотой и заботой. Кирки, которая смогла выучить чужой язык, и которая так ловко разбиралась в азах воздухоплавания.

Ее больше не было.

И такой, как она, никогда уже не будет.

Была ли оправдана ее смерть?

Так ли уж был нужен этот ненавистный антигравитационный модуль, чтобы из-за него погиб человек? То есть абориген. На этом слове Элли запнулась в размышлениях и бессмысленно уставилась в пол.

В это время в племени Ма-Лай-Кун обычно готовили обед. Женщины суетились у костра, ожидая ночные смены «голодных» патрулей. Мужчин в деревне практически не наблюдалось – все были заняты охраной периметра, втрое усиленного с восточной части. Все шло своим обычным размеренным чередом и не предвещало ничего дурного.

Первый тихий, едва различимый, хлопок, который донесся из глубины леса, остался в деревне без внимания. Второй, куда более громкий и четкий, раздавшийся следом уже ближе, заставил женскую часть племени испуганно вздрогнуть. Через мгновение весь Ма-Лай-Кун в прямом смысле замер. Дети закончили играть, взрослые перестали разговаривать. Переглядываясь, жители молча вставали и подходили к перилам пешеходных площадок и краям подвесных мостов, всматриваясь вниз.

– Йанна! Йанна! – вдоль болотной глади пронеслась одна, потом вторая снаряженная экипажем Квадо-Туна. Еще несколько групп аборигенов-лучников пересекли по мосту опушку в сторону, откуда только что пришел звук.

Где-то вдали между деревьями вспыхнуло облако огня, и за ним последовала новая, теперь уже громкая отчетливая и объемная звуковая волна.

– Камена Инья![17] – прокричал выскочивший на мост Джаггора, и в тот же миг десятки воинов, мужчин и женщин бросились за ним в сторону боевых действий.

Среди оставшейся части племени началась паника. Кто-то пытался спрятаться, кто-то хватал подручные средства и рвался вслед за вождем. Суматошно спотыкаясь, сверху по деревьям спускались высотные стражи с причальных мачт, спешащие на помощь к основным силам.

Рубеж сражения приближался все ближе и ближе. Воздух наполнялся запахом гари, скомканными криками и все увеличивающимся грохотом.

На опушку выпрыгнула обугленная, вся в огне, ошалевшая Квадо-Туна. Вслед за ней врассыпную выбежали остатки отступающего отряда раненых аборигенов.

В центр поляны, прямо к главному дереву Ду, на шести согнутых железных ногах выползла ржавая шагающая бронемашина пехоты. Прикрываясь в тени ее корпуса от непрекращающейся лавины стрел и копий, по мосту семенили солдаты в потрепанной и облезлой форме с нашивками «Эспайер».

* * *

– Ма-Лай-Кун! – Споук заметил издали поднимающийся дым в районе причальной мачты. Масу подбежала к нему вплотную на нос гондолы и стала всматриваться вдаль, пытаясь рассмотреть хоть что-то.

Близорукий вечер плавно перетекал в слепую ночь. Ничего конкретного с такого расстояния увидеть было невозможно. Но все было ясно и без бинокля.

Беда…

Вероятнее всего, они опоздали и уже ничего не изменят.

– Лану Нгалава! – Споук решительно шагнул к Элли и показал на лес в стороне.

– Что?

– Твой корабль, – с трудом выговорив английские гласные, тяжело выдохнул Споук.

Масу извлекла из трюма уже знакомую веревочную лестницу и закрепила ее на борту. Споук самостоятельно развернул треугольный парус, стравил достаточное для начала спуска количество газа и изменил курс судна на юг.

Элли обмотала антигравитационный модуль найденной на палубе тряпкой и аккуратно спрятала вглубь инженерной набедренной сумки. Взявшись за моток лестницы, она напряженно наблюдала, как Авион продолжал снижение.

На фоне набухающих тяжелых сумерек где-то на кроне одного из деревьев отчетливо вспыхнула искра и начала быстро приближаться к Авиону. Очень быстро. Все ближе и ближе.

– Ракета, – онемев, пробормотала Элли и, тут же придя в себя, заголосила во всю глотку. – Ракета!!!

Маневр уклонения все равно бы не удался. Самонаводящаяся ракета земля-воздух врезалась точно в оболочку. Взрывная волна выбросила Масу Аминчи далеко за пределы гондолы. Элли лишь услышала, как ее тело поглотила плотная листва верхушек деревьев.

Споук успел схватиться за свисающий с основного паруса трос, а девочка соскользнула с накренившегося борта наружу и повисла на вывалившейся веревочной лестнице.

Авион неуправляемо понесся вниз, все сильней и сильней закручиваясь по спирали. В момент удара гондолы о дерево Элли не удержалась на сломавшейся ступеньке, сорвалась и с размаху плюхнулась в вязкую теплую воду.

Оглушительный шум ломающихся веток и разлетающихся фрагментов аэростата в одночасье переросли в еще более жуткую и пугающую звонкую тишину.

Глубина топи в этих местах была чуть выше колена. Илистое чавкающее дно то и дело намеревалось засосать не только ботинок, но и ногу целиком.

Страшнее было не утонуть, а стать полуночной добычей для голодного аллигатора Матара-Торона, который мог уже притаиться в первой ближайшей канаве или овраге.

Что же делать? Куда идти? Выжила ли Масу? Куда делся Споук?

Девочка нацепила защитную маску. В полутьме между кустами и деревьями замелькали пучки от фонарей и послышался людской гомон.

Приближались солдаты.

– Уку Бверра![18] – словно из другого мира, слева из-за крючковатой коряги вынырнул Споук. Он сильно прихрамывал, опираясь на свое верное длинное копье, и прикрывал глубокую рану на животе.

Элли подбежала и крепко обняла старика.

– Твой корабль, – Споук указал в сторону. – Иди.

– А как же вы? Пойдемте вместе!

– Иди, – Споук оттолкнул Элли.

Старик был прав, надо было уходить, встреча с человекоподобными чужеземцами могла закончиться трагично, даже несмотря на то, что Элли была того же биологического вида, что и они.

Лес погрузился во мрак. Темно, хоть глаз выколи. Звезды были скрыты дождевыми облаками, так что свету в этих местах просто неоткуда было взяться. Одежда была липкая, мокрая и пахучая.