Репутатский поднес ключ к замку и хотел его вставить в замочную скважину, но тот почему-то не входил. Репа внимательно осмотрел ключ с множеством бороздок по краям, а затем снова попробовал всунуть его в паз.

«Что за черт, опять, что ли, Катька перепутала ключ от входной двери с ключом от сейфа».

Катя однажды, впопыхах, перед уходом на прогулку их поменяла. Альфред целый час не мог оформить одну важную сделку, так как ключа от сейфа у него не было. Он ждал, пока она вернется, а потом сгоряча надавал ей оплеух и затрещин. Катя плакала, клялась, что это произошло случайно, но Альфред все равно ее наказал. Она обиделась на отца, долго с ним не разговаривала, и в душе у нее оборвалась какая-то нить. Теперь она точно знала, что его не любит.

Репа, помня ее оплошность, ключ от сейфа теперь прятал в шкатулку и запирал в стол. Но наутро он приехал из казино пьяный и, вывалив все содержимое карманов на стол, пошел спать. Похожие по форме, цвету и размеру ключи оказались рядом, и Катя, вполне возможно, их перепутала. Теперь очень важный, очень ценный для Репы ключ от невскрываемого сейфа болтался на шее его дочери.

«Второго ключа от сейфа у меня нет, так что придется ждать, когда она придет с гулянки, — с горечью подумал он. — Вернется, устрою ей крутую взбучку. Она у меня вообще на улицу ходить не будет. Будет дома сидеть и день и ночь», — так решил он.

Репутатский вошел в гостиную мрачнее тучи.

— Скоро поедем в банк за деньгами, — вяло пробубнил он и приготовился к самому худшему.

— Черт с ними, с деньгами, позже отдашь, — вдруг заявил Герман, — я хотел поговорить с тобой вот о чем, — он медленно пошел по комнате, а Репутатский замер в недоумении.

«Если Тыче не нужны деньги, то зачем он приехал?» — От этих мыслей Альфред испугался еще сильнее. Неизвестность — самая страшная вещь на свете.

— Сегодня днем двое террористов захватили твою дочь. Они напали на ее телохранителя Григория Дуболомова, и теперь он в больнице. — Герман сгустил краски для того, чтобы не уронить авторитет своего охранного агентства в глазах Репутатского. Не мог же он сказать, что один из захватчиков зверски отколошматил четверых его агентов и преспокойно уехал с клиенткой на их же автомашине.

У Альфреда челюсть отвисла.

— Что? — не поняв с первого раза, переспросил он.

— А то! — Розовощеков начал злиться. — Дочь твоя в заложницах, готовь выкуп, если хочешь увидеть ее живой и невредимой. Тебе еще не звонили, так скоро позвонят и объявят условия ее выдачи. А если ты заартачишься, то тебе пришлют ее в чемодане, по частям.

У Репутатского затряслась нижняя челюсть. Он испугался, но не за жизнь и здоровье его дочери Катеньки, а за единственный ключ от несгораемого, невскрываемого, бронированного сейфа.

Если он к завтрашнему утру не привезет два миллиона долларов в аэропорт Шереметьево и не передаст их специально прилетающему из США агенту тестя, то его бизнесу конец. Тесть прикроет фирму. Сейф он в такой короткий срок вскрыть не сможет, так как это последнее достижение германской науки и техники было просто невскрываемым. Он изготовлен из специального тугоплавкого металла с графитовым покрытием, который даже аргоновая и плазменная горелки не брали. Нужна была специальная лазерная горелка, создающая температуру в двадцать тысяч градусов, а найти ее в столь короткий срок невозможно. Роковой случай мог стать причиной банкротства Репутатского.

— Куда же вы смотрели? — вдруг вырвалось у Альфреда.

Герман удивленно вскинул брови, несколько раз моргнул и неожиданно для себя начал оправдываться.

— Ты знаешь, — начал он, — эти террористы очень крутые парни. Дуболомова они чуть не замочили. Нападение ведь было спланировано заранее и произведено внезапно, агрессивно и сокрушающе. Они твою дочь увезли в неизвестном направлении, но мы ее уже ищем. Я поднял по тревоге всех свободных от дежурства бойцов, и они рыщут по городу.

Бандит врал. Никто Катю не искал и искать не собирался. Герман решил поступить так: как только террористы потребуют выкуп и Репутатский договорится с ними о встрече, они с братвой устроят засаду и после передачи Кати расстреляют захватчиков. Герман никому не прощал оскорбления достоинства его фирмы, а значит, и его авторитета и всегда жестоко мстил. План был прост и надежен, но вот сработает ли он?

Вдруг раздался телефонный звонок.

— Сними трубку, — рявкнул Герман, — это они.

Альфред дрожащей рукой вынул сотовый телефон и, запинаясь, произнес:

— Да.

— Вас беспокоят люди, взявшие в плен вашу дочь, — послышался в трубке суровый бас Коновалова. Он специально бубнил в ладонь, чтобы его голос потом не опознали. Он надеялся, что Репутатский не обратится в милицию, а просто отдаст деньги и на этом эпопея закончится. Но не тут-то было.

— Мы требуем за нее выкуп в размере ста тысяч долларов. Если деньги не будут переданы нам к сегодняшнему вечеру, то завтра мы пришлем вам в конверте ее ухо, послезавтра нос, потом глаз и остальные части тела.

— Сто тысяч долларов! — вдруг взвился Репутатский, — да у меня таких денег и в помине нет. Сначала верните дочь, потом я вам пришлю деньги.

Услышав слова Репы, стоящий рядом Герман схватился руками за голову и чуть не заорал от негодования. Он подскочил к Альфреду, выхватил у него из рук трубку, зажал ее какой-то висевшей на стуле тряпкой, похожей на трусы Людмилы, и зловеще прошептал:

— Ты чего, идиот? Соглашайся на все условия, тяни время и торгуйся. Если они взяли в заложницы именно твою дочь, значит, они располагают о тебе некоторой информацией.

— Какой? — удивился Альфред.

— А такой! Они знают, что у тебя есть сто тысяч долларов в наличке, что они не последние, и ты их можешь им отдать. Они же не стали захватывать дочь какого-нибудь вонючего палаточника, у которого больше пяти штук в сейфе нет.

— А откуда у них эта инф… — начал базар Репа, но Герман его сильно ткнул трубкой в ребра, отчего тот крякнул и затих.

— Торгуйся с ними, пообещай найти деньги и договорись о звонке через час. Мы за это время приготовимся. — Он отдал телефон и облегченно выдохнул.

— Вы знаете, — начал торг Альфред, — у меня таких денег нет. Может быть, мы сойдемся на меньшей сумме. Я готов выплатить двадцать тысяч долларов. — Говоря эти слова, Репа покосился на главаря, а тот одобрительно кивнул.

Германа Розовощекова не трогала личная драма Репутатского и его Катенька. Он надеялся после разборок раскрутить Альфреда на кругленькую сумму. Если его братва угрохает террористов и доставит дочь отцу живой и невредимой, то выкуп автоматически перейдет к Герману. Также поднимется авторитет «Крутых кулаков» и лично Германа Тычи среди бандитской братвы Москвы. Кстати, Тычей его прозвали за то, что он всем говорил одну фразу: — Ты чего? Кличка накрепко прилепилась к Герману, и он сначала обижался, но вскоре свыкся с ней.