– Ой, они все размокли, какая жалость! Но они мне еще пригодятся. Выглядят как старинные, правда? Да еще и заморенные… то есть мореные. Не так-то просто добиться такого эффекта. Это нужно оставить. – Она передала рамки Дженни, и та отнесла их вниз, а Джевон тем временем вытащил из-под раковины старый синий чемодан и поставил его на сиденье унитаза.

– Ух ты! – воскликнула Аннабель. – Я и забыла про него.

Чемодан был покрыт плесенью. Аннабель, поколебавшись, отряхнула и открыла его. Чемодан был битком набит мягкими игрушками и куклами: сшитая из носка обезьянка, какаду, розовый бегемот, несколько плюшевых мишек и Тряпичная Энни[87]. Она взяла в руки тюленя. Вместо Дженни в дверях появился Декстер. Аннабель покачала тюленем у него перед лицом, как будто тот плыл.

– Класс, – застенчиво произнес Декстер. Тюлень подплыл к его носу.

– Привет. Меня зовут Гарольд, я тюлень.

Декстер с улыбкой поклонился.

– Милое имя для тюленя, как по-твоему? – спросила Аннабель.

– Мэйзи бы они понравились. – Декстер с тоской посмотрел на чемодан. – У нее проблемы с тревожностью, и ей помогают мягкие игрушки. Чтобы успокоиться, она их кусает, и они не возражают.

– Гарольду бы это не понравилось. У меня тоже проблемы с тревожностью, но я никого не кусаю. – Аннабель прижала тюленя к груди, потом положила его обратно в чемодан и закрыла крышку. Потом вздохнула и снова открыла чемодан. – Но я понимаю, все люди разные… Вот, можешь отдать это Мэйзи.

Порывшись в чемодане, она вручила ему потрепанного пингвина. Декстер с пингвином удалились, а Джевон принялся рыться в чулане. Все больше погружаясь в меланхолию, Аннабель сидела на крышке унитаза и смотрела, как он вытаскивает и показывает ей вещи. Набор для вышивания «Два сердца, одна любовь» в оригинальной упаковке – свадебный подарок от коллег «леди-ножниц» – она оставит себе. Коробка с принадлежностями для вязания: спицы и крючки, папки с выкройками, спутанные клубки пряжи и недовязанные пинетки, которые Бенни перерос, прежде чем она успела их закончить, – все это тоже пусть останется. А уж коллекцию декора «Осенний урожай» и костюм пугала, в котором Бенни ходил на первый в жизни Хэллоуин, определенно нужно оставить.

Когда Джевон робко возразил, что костюм может порадовать какого-нибудь другого ребенка, Аннабель отняла у него сумку и, роняя по пути декоративные осенние листья, пошаркала по коридору в свою спальню. В спальне орудовала Кори. Когда вошла Аннабель, она прикладывала одну из фланелевых рубашек Кенджи к груди Гордона, проверяя, идет ли она ему. У ее ног стоял мешок для мусора, в котором уже лежало несколько рубашек. Аннабель ахнула и с криком «Нет!» сделала выпад, выхватив рубашку из рук Кори.

– Это рубашки Кенджи. Они для памятного одеяла. Не трожьте их! – Сжимая в руках рубашку и пакет с костюмом пугала, она попятилась к стене. – Все, я думаю, на сегодня достаточно. Я очень ценю вашу помощь, но думаю, вам лучше уйти прямо сейчас.

– Но, Аннабель, мы еще не…

– Нет! – взвизгнула Аннабель. – Пожалуйста, хватит! Я хочу, чтобы вы ушли. Немедленно!

Гордон юркнул за дверь. Аннабель забилась в угол, прижимая сумку к животу.

– Аннабель! – Кори подняла ладонь в умиротворяющем жесте. – Я знаю, что ты расстроена, но…

– Нет! – закричала та. – Не подходи! Просто убирайся! Отсюда!

Кори быстро ретировалась, задержавшись в дверях.

– Ладно, я ухожу. Видишь? Теперь…

– Нет! Хватит болтать! Слушай, что я скажу! Ты пытаешься выставить меня какой-нибудь барахольщицей из телевизора, но это не так! Я не скопидом, и я не стану плясать под твою дудку, чтобы ты могла самоутвердиться! Ты меня не заставишь!

– Аннабель, это не… мы не пытаемся превратить тебя во что-то. Мы просто…

– Это моя комната! Мой дом! Как хочу, так и живу! – Налившиеся кровью глаза Аннабель дико метались по комнате.

– Аннабель, посмотри на меня. – Кори, выставив ладонь, шагнула обратно в комнату. – Мы не будем трогать ничего, чего ты не хочешь…

– Нет! – взвизгнула Аннабель. – Не трогайте! Ничего нельзя трогать!

Мусорный контейнер Негодного был полон, а белый фургон Владо набит вещами, которые можно было пожертвовать и раздать. Команда загрузила последние чистящие средства и собралась на тротуаре.

– Ну, – сказала Кори. – Спасибо всем. Простите, что так получилось. Я не знала…

– Ты ни в чем не виновата, – сказал Джевон, обняв ее за плечи.

– Не надо было мне ее торопить.

– Это все из-за костюма пугала, – заговорил он. – Я не должен был предлагать ей избавиться от него. Вот из-за чего она сорвалась.

– Из-за чего-нибудь она все равно сорвалась бы, – возразила Дженни. – Тут столько всякого дерьма, что рано или поздно это должно было случиться.

– Это из-за чайника, – прошептал Декстер. – Мне не надо было его выбрасывать.

– Это вечная проблема обладания вещами, – сказал Бутылочник. – В конце концов, они овладевают тобой….

– Посттравматический синдром, – решил Гордон, расчесывая дрожащими руками бороду. – Классика!

– …а может быть, из-за пингвина, – задумчиво продолжал Декстер.

– Это травма, – констатировала Мэйзи, вынув плавник пингвина изо рта и принюхиваясь. – Я травму нюхом чую.

– Это футболки, – сказал Гордон. – Она сорвалась из-за футболок.

– Мы слишком торопились, – добавила Кори. – Нужно было действовать медленнее.

– Нам нужно было действовать быстро, – произнес Джеваун. – И мы много успели.

– Недостаточно, – сказала Кори. – Слишком недостаточно.

В доме стояла тишина. Аннабель сидела, скорчившись в углу своей спальни и продолжая сжимать в руках мягкую фланелевую рубашку Кенджи и костюм пугала Бенни. Она слышала, как на улице загружали фургон, и ждала, когда заведется двигатель и она услышит звук отъезжающей машины. Она слышала, как они о чем-то говорят внизу. Почему они не уходят? Солома из костюма пугала колола ей кожу. Идея этого костюма пришла ей в Благотворительном магазине. Сначала она нашла пару джинсовых комбинезончиков, потом фланелевую рубашку, точно такую, как у Кенджи, но маленькую. Потом пришила яркие заплатки на колени и локти, сделала подтяжки из куска веревки и набила манжеты соломой. Нашла старую фетровую шляпу, которую украсила осенними листьями. Шляпа была Бенни великовата и так потешно сползала ему на глаза. Но потом он отказался ее надевать. Ему было тогда всего три годика. Это был его первый настоящий Хэллоуин. Они брали его с собой выпрашивать угощение. Аннабель тогда нарядилась тыквой. Кенджи стал привидением.

85

Когда в общей комнате во время вечернего репортажа об итогах выборов вспыхнула драка, медсестры выключили телевизор. В Педипси новости смотрели только несколько подростков. Большинство детей были слишком малы, чтобы интересоваться политикой, но они все от природы были подвижной и сверхчувствительной группой, настроенной на окружающую энергетику, неслышные частоты и невидимые вибрации,