Шаги между тем заметно приблизились. Теперь уже можно было разобрать по звуку: идут несколько человек. И явно больше, чем двое. Это не то чтобы испугало, но сильно озадачило. По идее, кроме меня и семейства Мэллори, ни один живой человек в «Бронированный труп» не проникал. Можно было предположить, конечно, что те самые пропавшие подводные пловцы-«джикеи», которых упустили «тигры» дона Соррильи, опередив нас, прошли в эту подземную гробницу и спрятались где-нибудь, поджидая, когда мы начнем выносить ноутбук Тимоти О'Брайена. Но это было негодное предположение сразу по нескольким причинам. Нельзя было ни выйти на площадку лифта, ни спуститься вниз, не имея пульта управления, и нельзя было получить пульт, не открыв доступ к компьютеру-«часовому». То есть не отколупнув уголок мраморной плитки, не счистив цемент и не нажав укрытую под ним кнопку три раза подряд. Если «джикеи» и смогли раньше нас пробраться в «Бронированный труп», то по какому-то иному каналу. Впрочем, они могли сделать это и позже — как-никак мы уже пару часов тут.

Постепенно стали доноситься слова, сперва невнятные, потом более или менее членораздельные. Еще чуть-чуть, и я уже слышал все довольно четко. Конечно, господа говорили шепотом, но они находились, судя по всему, не более чем в двух шагах от двери ванной. Более того, они по какой-то причине остановились, и, кроме шепота, я слышал даже их тяжелое дыхание.

— Мистер Дэрк, — прошептал невидимый «джикей», чем меня ужасно обрадовал,

— может быть, не стоит забираться дальше? Они наверняка пойдут обратно той же дорогой.

— Нельзя рисковать, — ответил очень знакомый голос кандидата в сенаторы, который, по сведениям Чудо-юда и его хайдийских друзей, должен был якобы находиться под арестом в американском посольстве, а на данный момент уже сидеть в тюряге где-нибудь в Майами, штат Флорида, потому как еще в 8.30 утра ему полагалось убыть туда в сопровождении агентов ФБР, а сейчас-то уже было 19.05. Вроде бы он привлечен к ответственности за неуплату налогов… Впрочем, если его дружки в США ему помогли, то федеральные или штатные власти могли отсрочить арест на какой-то срок: 37 миллиардов — деньги немалые. Достанет денежки — можно и подумать, сажать или не сажать. В конце концов, можно ведь штрафануть его по суду, скажем, на миллиардик. Черт его знает, какие там законы в этой самой Флориде?

Но самое главное, чего мне хотелось в этот момент, так это не производить шума. Даже не дышать. В ванной все уж очень гулко отдается. Выдохнешь слишком сильно — тут-то они и пожалуют. А Дэрк, если и не знает меня как сына Чудо-юда, может припомнить, как я сидел в двух шагах от столика, где он препирался со своей шмарой. Ну уж ему-то я живым никак не нужен. Они меня тихо зарежут, я и пикнуть не успею.

— Нельзя рисковать, — повторил Дэрк. — Здесь целый лабиринт комнат. Они могут совершенно случайно добраться до нашего выхода, и тогда мы останемся здесь навсегда, понятно?

— Они же не знают кода запуска системы…

— Им и не надо его знать. Достаточно нажать любую клавишу, — и через полчаса они будут в президентском дворце. Туннель перекроют три стальных щита двухфутовой толщины каждый, между которыми будет залит высокопрочный бетон. Даже с перфораторами и динамитными патронами нам отсюда не удалось бы выбраться раньше чем через год. А у нас нет ни того, ни другого.

Я слушал, ощущая неодолимую тоску от того, что прикован к трубе. Будь я свободен, наплевал бы сейчас и на фонд О'Брайенов, и на все остальное. Лишь бы удрать отсюда.

— Хватит отдыхать! — приказал Дэрк. — Вперед!

Мимо двери прошли минимум семь человек. Все сходилось. Те шестеро, что не попали в плен к «тиграм», плюс сам Дэрк.

Шаги стали удаляться и затихли где-то в глубине подземных залов. Я остался сидеть в ванной. Приятно, конечно, что «джикеи» не обнаружили и не прирезали, но много ли радости тут сидеть? Конечно, у семерых «джикеев» больше шансов пристукнуть Танечку и ее биологическую маму, чем у Танечки положить их всех на месте. Но если Мэллори действительно прорвутся к таинственной «системе», то дело «джикеев» дрянь. Самое главное — мне ни при каком раскладе не светит ровным счетом ничего.

Замысел «джикеев» был примерно ясен: идти по следам Тани и Бетти, благо все проемы, пройденные с помощью пальцев и кодов, оставались открытыми, позволить им взять компьютер из сейфа, а затем взять все готовенькое.

Опять стояла тишь-тишина, от которой только с ума сходить. Но теперь я вострил уши. Рано или поздно до меня должны были долететь хотя бы отзвуки пальбы. Десять минут прошло, пятнадцать, двадцать… Неужели «джикеи» ликвидировали дам тихо — ножичком или, допустим, новомодным арбалетом?

Еще минут десять прошло, но ни стрельбы, ни какой-либо возни не слышалось. Я опять начал подумывать о том, что заперт наглухо в кишках у «Бронированного трупа», и размышлять о прекрасной перспективе сдохнуть от жажды и голода у этой чертовой трубы, к которой меня приковали «жена» и «теща».

Думать я мог сколько угодно, но вот изменить ничего не сумел бы при всем желании. Наверно, если поприседать и подрыгать ногами, то можно было бы растянуть кабель и как-нибудь освободить ноги, но наручники не сломаешь -

это точно. И вот тут-то я и услышал первую, очень далекую, но отчетливую автоматную очередь. Звук был такой, будто я, стоя на десятом этаже, слушаю, как мальчишка елозит палкой по батарее центрального отопления где-нибудь на втором или даже на первом этаже. Потом протарахтело еще несколько, что-то зазвенело, забрякало… После небольшого, минут на пять, перерыва выстрелы загрохотали довольно близко от места моего заточения. Я услышал визг рикошетирующей пули, звон какой-то разлетевшейся вдребезги стекляшки. Опять загавкало, еще ближе. Теперь в промежутке между пальбой мне отчетливо послышался топот ног. Кто-то в одиночку делал перебежки и отстреливался. Потом бахнуло громко и встряхнуло пол — это уже была граната. После взрыва некто, похоже мужик, испустил душераздирающий вопль. Да, похоже, что «джикеям» придется попотеть, если они, конечно, вообще останутся живы. Если Танечка собрала все магазины от убиенных ею на площадке лифта, то она не скоро останется без работы…

Автомат начал молотить совсем рядом с дверью, ее даже встряхивало немного. Бил «ПП-90». Длинная очередь на полмагазина, потом отдаленный шум — кто-то повалился на пол, а затем: топ-топ-топ! Перебежка. Еще очередь короткая, с другой стороны, треск отлетевшей щепки, звон очередной разбитой посуды.

Когда кто-то зашлепал пятками гидрокостюма по паркету мимо двери, ведущей в ванную, зло и яростно полоснула короткая очередь. Частично она пришлась в дверь, и если бы я не сидел на полу у трубы, то имел бы все шансы угодить под рикошет. В белом лаковом покрытии двери появились две рваные дыры, шепки упали мне на ноги, а пули, расколов пару плиток на стене, противоположной от входа, еще раз отрикошетили, ударившись в стену. Большое им спасибо за то, что это произошло примерно в полуметре над моей головой.

Впрочем, еще одна или две пули угодили в того, кто перебегал мимо двери.