— Мы появимся рано, — сказал Шеф. — Эта работа не будет посменной. Мы осмотрим эти штуки, сообразим, что нам надо, и примемся за работу, да?

— Верно, — сказал Джо. — И спасибо.

— Мы будем как штык, с заплетенными в косички волосами, — проскрипел Майк. — А теперь — стакан пива и спать. Спокойной ночи.

Хейни махнул рукой. Они ушли — две огромные фигуры Хейни и Шефа с воинственно идущим между ними Майком, который казался им по колени. Многоцветные неоновые огни освещали их странным сиянием. Они завернули в столовую.

Джо в одиночестве сидел в автобусе. Водитель куда-то ушел. Звуки города четко слышались в ночи. Шаги, велосипедные звонки, голоса, гремящее где-то радио, динамик магазина пластинок в другом месте. Фон едва ощутимого шума празднества.

Послышался резкий стук в окно. Джо испуганно дернулся и выглянул. Браун — в синяках, со струйкой крови, текущей из угла рта, — взмахами руки настоятельно приглашал его подойти к двери автобуса. Джо пошел.

Браун смотрел на него совершенно по-новому. Теперь он не казался ни упрямым, ни рассерженным, ни отчаявшимся. Несмотря на побои, он казался как-то пугающе спокойным. Он был похож на человека, который дошел до конца мучений и который не чувствовал ничего, кроме облегчения от страданий.

— Ты… — сказал Браун. — Эта девица, с которой ты был сегодня. Ее папаша — майор Холт, да?

Джо нахмурился и сдержанно подтвердил, что с ней он и был.

— Ты скажи ее папаше, — отрешенно заговорил Браун, — что это горячая наводка. Горячая наводка. Пусть посмотрит в двух километрах к северу от Ангара завтра. Найдет кое-что плохое. Горячее! Скажи ему. Два километра.

— Д-да, — ответил Джо, хмурясь все сильнее. — Но послушай…

— Не забудь сказать “горячее”, — повторил Браун. Как это ни невероятно, он улыбнулся. Затем повернулся и быстро ушел.

Джо вернулся на свое место в пустом автобусе и стал ждать, пока тот тронется, пытаясь вычислить, что означает это сообщение. Поскольку оно было предназначено майору Холту, то имело какое-то отношение к безопасности. А безопасность означала защиту от саботажа. И “горячее” могло означать просто значительное, или могло означать что-нибудь другое. По сути дела, оно могло означать что-нибудь такое, от чего у вас волосы встанут дыбом, если подумать об этом в связи с Космической Платформой.

Джо уверился в том, что использованное Брауном слово “горячий” не означало просто “значительный”. У того на уме было другое значение.

Зубы Джо начали стучать.

Он сомкнул рот.

Майора Хорта он не нашел, когда добрался до Ангара. Его не было и в доме позади Ангара, где жили офицеры. Джо встретила домохозяйка, которая подчеркнуто зевала, впуская его. Салли предположительно давно уже спала. И Джо не знал, каким образом отыскать майора. Он уверял себя, что Браун хороший парень, — если бы это было не так, он не стал бы настаивать на том, чтобы подраться перед тем, как извиниться. И он не говорил, что дело спешное. Завтра, сказал он. Так что с неспокойной душой Джо позволил отвести себя в комнату с койкой и, казалось, уже через секунду спал. Но все равно он очень тревожился.

Он проснулся неестественно рано с сообщением Брауна, стучащим ему в мозг. Джо ждал внизу, когда появилась домохозяйка. Она, казалось, была поражена.

— Где майор Холт? — спросил он.

Но майор уже ушел. Тот спал, должно быть, не более трех-четырех часов. На столе стояла чашка из-под кофе, которую майор выпил перед тем, как отправиться в офис секьюрити.

Джо прошел к проходу в колючей проволоке вокруг жилища офицеров и объяснил часовому, куда ему нужно. Сонный водитель провез его полукругом длиной в милю, и Кенмор нашел дорогу к офису майора Холта.

Простоватая и мрачная секретарша тоже уже была на работе. Она провела его к майору. При виде Джо тот моргнул.

— Хм… у меня есть некоторые новости, — заметил майор. — Мы проследили тот груз, который взорвался, когда его сбросили с самолета.

Джо об этом уже почти забыл. Столько всего произошло с тех пор.

— У нас есть двое пленников, скорее всего, связанных с этим делом, — сообщил майор. — Они могут заговорить. Также срочная инспекция других транспортных самолетов обнаружила еще три гранаты, заложенные в шахту переднего колеса. Э-э… в емкостях для углекислого газа оказалось кое-что взрывчатое. Отличная работа! А человек с песочными волосами, который заправлял ваш самолет… э-э… он исчез. Это плохо!

— Ничего, сэр, — вежливо заметил Джо.

— В общем, благодаря тебе мы предотвратили много случаев саботажа, — заявил майор. — Это плохо для тебя, конечно… Ты нашел тех людей, которых искал?

— Я нашел их, но…

— Я переведу их на работу под твое руководство, — живо сказал майор. — Их имена?

Джо назвал имена. Майор записал их.

— Очень хорошо. Сейчас я занят…

— У меня есть для вас наводка, — заявил Джо. — Думаю, ее следует проверить прямо сейчас. Это меня очень тревожит.

Майор нетерпеливо ждал. И Джо рассказал о драке на Платформе за день до этого, о том, как Браун настоял, чтобы закончить драку в Бутстрапе, и о намеке, который Браун высказал ему, когда все было кончено. Он воспроизвел сообщение слово в слово.

Майор, следует это признать, не перебивал. Он слушал с выражением, варьирующимся между мрачностью и усталостью. Когда Джо закончил, он взял трубку телефона. Кратко поговорил. Джо почувствовал какое-то невольное одобрение. Майор Холт был не таким человеком, к которому можно ощущать какую-то близость, и работа, которой он занимался, не способствовала его популярности. Но все же он умел мыслить здраво и быстро. Он тоже не думал, что “горячее” означает “значительное”. Когда он повесил трубку, то спросил:

— Когда твоя рабочая команда прибудет сюда?

— С утра. Но для них еще рано, — ответил Джо. — Еще есть время.

— Поезжай с пилотом, — сказал майор. — Надеюсь, ты сможешь понять, что Браун имел в виду. Смотри в оба.

Джо встал.

— Вы… думаете, это прямой намек?

— Это уже не в первый раз, — отрешенно заметил майор Холт, — когда человека путем шантажа заставляют заниматься саботажем. Если у него есть семья и родным угрожают пытками или убийством, коли он не сделает того-то и того-то. Вот ты и попал в серьезную переделку. Такое случалось. Конечно, он не мог сказать об этом мне! За ним следят. Но иногда люди находят выход.

Джо был озадачен. Это отразилось у него на лице.

— Он может попробовать заняться саботажем, — конкретно пояснил майор, — но может устроить так, чтобы его на этом схватили. Если его схватят — значит, он пытался; и угроза шантажа уже не является угрозой, пока он держит рот на замке. Что он и делает. И… э-э… ты удивишься, когда узнаешь, как часто человек, который не был рожден в Соединенных Штатах, скорее идет в тюрьму за саботаж, вместо того чтобы на самом деле заниматься им… здесь.