chitay-knigi.com » Историческая проза » Фаворит. Том 2. Его Таврида - Валентин Пикуль

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 135 136 137 138 139 140 141 142 143 ... 174
Перейти на страницу:

Занавес

6 декабря 1788 года турецкая твердыня не устояла…

Самый важный стратегический узел был развязан! Зима эта осталась в народной памяти – очаковской. Штурм крепости, начатый и проведенный с большой решимостью, обошелся русскому воинству в 3 тысячи человек. Турки потеряли около 10 тысяч. При сильном ветре стояли жгучие морозы, и тяжелораненые замерзали. Под конец штурма, когда солдаты уже вламывались в жилища города, турки резали себя, янычары резали жен своих, матери убивали детей своих. Русским воинам пришлось спасать детей от матерей, а жен отрывать от мужей – и турецкие семьи оказались разобщенными. Потемкин указал сгонять пленных в «таборы» – отдельно военных, отдельно обывателей. Примечательно: в ушах турчанок сохранились драгоценные серьги, на их руках остались браслеты и алмазные перстни, – русские не мародерничали!

Но общая картина была ужасна. Еще лилась кровь, еще убивали людей в переулках, душили в подвалах и кидали с крыш, а через Бендерские ворота уже выбегали рыдающие от страха женщины, за ними с плачем бежали дети. В плен с остатками гарнизона, с бунчуками и пушками попал и трехбунчужный старик Гусейн-паша. На его же глазах янычары побросали ятаганы к ногам победителей, чиновники сложили в костры бухгалтерские книги… Потемкин повидался с трехбунчужным:

– Не стыдно ли тебе, старче, упорствовать столь жестокосердно? Ты сам видишь, каковы жертвы фанатизма твоего.

На что Гусейн-паша отвечал светлейшему:

– Ты имел указ от своей кралицы, я имел фирман своего султана. Каждый исполнял свой долг. За кровь мусульманскую я дам ответ Аллаху, а ты – Христу. Если ты добрый человек, вели слугам отыскать мою чалму, которую я потерял в бою с вами. Я уже не молод, и голова сильно мерзнет.

Затоптанную в рукопашной схватке чалму отыскали, паша с удовольствием накрыл ею голову. Янычар сразу заставили разделять трупы на «ваших» и «наших», мертвых стаскивали на лед лимана. Пленным было объявлено, что здесь они не останутся: всех отправят на галеры Балтийского флота – гребцами.

На депешу Потемкина о взятии Очакова императрица быстро отвечала с кабинет-фурьером: «За уши взяв тебя обеими руками, мысленно тебя целую, друг мой сердечный… С величайшим признанием принимаю рвение и усердие предводимых вами войск, от высшего до нижних чинов. Жалею весьма о убитых храбрых мужах; болезни и раны раненых мне чувствительны; желаю и Бога молю о излечении их. Всем прошу сказать от меня признание мое и спасибо…»

Оставив гарнизон в Очакове, светлейший стронул армию на винтер-квартиры, а сам отправился в Петербург – к славе!

* * *

Слава была велика. Вся дорога от Херсона до Петербурга освещалась кострами, к приезду светлейшего на площади городов выходили губернаторы с женами, чиновники с дочерьми. Он пролетал мимо них, едва успев махнуть ручкою. Бубенцы звенели под дугами, напоминая бубны цыганские, удаль прошлую – молодецкую. А народ, стоя на обочинах, кричал: «Ура, Очаков!..»

Чтобы не скучать в дороге, Потемкин из мучных лабазов Калуги похитил от старого мужа молодую, но весьма дородную купчиху, ублажал ее слух «кабацкими» стихами Державина:

– «В убранстве козырбацком, со ямщиком-нахалом, на иноходце хватском, под белым покрывалом… кати, кума драгая, в шубеночке атласной, чтоб осень, баба злая, на астраханский красный не шлендала кабак и не бузила драк…» Ну, целуйся!

Голубые снега России вихрило за окошками кареты. К его приезду Екатерина достроила Таврический дворец, зодчий Кваренги и живописцы подготовили для светлейшего праздничное убранство в комнатах Эрмитажа. Императрица с Безбородко подсчитали колоссальные издержки на войну.

– Александр Андреич, – сказала Екатерина, – второй военной кампании, как эта, не выдержим: обанкрутимся!

Ее фаворит Дмитриев-Мамонов завел речь на рискованную тему: все герои получили арки и обелиски, одному Потемкину даже камня на земле не поставлено:

– Может, князю Григорию тоже хочется?

Екатерина распорядилась: ворота триумфальные в честь светлейшего украсить арматурой с иллюминацией, а надпись сделать из новой оды Петрова: ТЫ В ПЛЕСКАХ ВНИДЕШЬ В ХРАМ СОФИИ…

В седьмом часу вечера 4 февраля 1789 года в Зимнем дворце начался переполох, придворные кинулись к окнам:

– Едет светлейший! Едет… уже подъехал!

Чествование его началось в Тронной зале дворца.

Задумчивый (и даже грустный), он спокойно принял:

драгоценный жезл генерал-фельдмаршала,

орден Георгия первой степени,

грамоту из Сената с перечнем своих заслуг,

золотую медаль, выбитуя в его честь,

редкостный солитер к ордену Александра Невского,

шпагу с алмазами на золотом блюде,

сто тысяч рублей на «карманные» расходы.

– А теперь, – объявила Екатерина, – я сознаюсь, что в честь героя очаковского сочинила стихи. Вот, послушайте:

О пала, пбли – с звуком, с треском —

Пешец и всадник, конь и флот!

И сам со громким верных плеском

Очаков, силы их оплот!

Расторглись крепки днесь заклепны,

Сам Буг и Днепр хвалу рекут;

Струи Днепра великолепны

Шумняе в море потекут…

Потемкин принял все как должное и сказал:

– Где хочешь сыщи, матушка, а к весне вынь да положь на пенек шесть миллионов золотом… Я войну начинаю!

Екатерина ответила, что ресурсов нет – исчерпаны:

– А маленькая принцесса Фике состарилась, и никто ей больше в долг не верит… Знай, что войну пора заканчивать.

Начинать ее! – сказал Потемкин, взмахнув жезлом фельдмаршала. – И тогда ты «в плесках внидешь в храм Софии», древнейший на Босфоре, еще от Византии царственной…

Гарольды расступились, а музыканты вскинули валторны.

– Гром победы, раздавайся! – призвал их Потемкин.

Действие шестнадцатое Гром победы, раздавайся!

Здесь был рубеж исполинского его шествия к немерцающей славе.

А. Н. Самойлов.

Жизнь и деяния князя Потемкина-Таврического

Имя странного Потемкина будет отмечено рукою истории.

А. С. Пушкин

1. Авторское отступление

Близ старинной границы между литовскою Жмудью и герцогством Курляндским с XV века существовало местечко Янишки (ныне Ионишки), считавшееся «гусиной столицей» всей Прибалтики, как когда-то и Арзамас считался «гусиной столицей» всей России… Сейчас по шоссе Елгава – Шяуляй вереницей мчатся такси и личные машины: среди рижан принято ездить в Ионишки – закупать гусей для праздничного стола.

1 ... 135 136 137 138 139 140 141 142 143 ... 174
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности