Иоанн был сослан на далекий пустынный и каменистый остров Патмос в Эгейском море, к юго–западу от Ефеса. Такой вывод следует из традиционного понимания слов самого апостола: «Я Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа».[593] Там, находясь «в духе в день Господень», апостол получил чудесные откровения о грядущих битвах и победах христианства.

Факт ссылки Иоанна на Патмос подтверждается единодушным свидетельством древних авторов.[594] Память о нем сохранилась в преданиях, которые существуют на острове и в остальном не представляют никакого интереса. «Иоанн — вот смысл Памоса, остров принадлежит ему, это его святилище. Камни острова говорят о нем, и он живет в каждом сердце».[595]

Точное время ссылки неизвестно — это зависит от решения вопроса о дате написания Апокалипсиса. Внешние обстоятельства указывают, что это было во время правления Домициана, в 95 г. по Р.Х.; внутренние данные — что это произошло в правление Нерона или вскоре после его смерти в 68 г. по Р.Х.

Самое распространенное и, можно сказать, единственное внятное предание, своими корнями восходящее к такому надежному свидетелю, как Ириней Лионский (ок. 170), датирует ссылку Иоанна последними годами правления Домициана, который царствовал с 81 по 96 г. по Р.Х.[596] Это был второй римский император, устроивший гонения на христианство, и ссылка была одним из его любимых наказаний[597]. Оба эти факта подтверждают правоту древнего предания. После многообещающего начала царствования Домициан стал таким же жестоким и кровожадным, как Нерон, и даже превзошел последнего в лицемерии и богохульном самообожествлении. Свои письма он начинал словами «Наш Господь и Бог повелевает» и требовал, чтобы его подданные обращались к нему соответствующим образом.[598] Он распорядился, чтобы его золотые и серебряные изваяния поставили в святилищах храмов. Опаснее всего Домициан был в те моменты, когда казался дружелюбным. Он не щадил ни сенаторов, ни консулов, когда те попадали под его подозрение или становились помехой для его честолюбивых замыслов. Он разыскал потомков Давида и родственников Иисуса, опасаясь с их стороны претензий на престол, но обнаружил, что они бедны и невинны.[599] Многие христиане в его правление встретили мученическую смерть по обвинению в безбожии — в их числе и двоюродный брат самого Домициана, консул Флавий Клемент, которого предали смерти, и его жена Домитилла, сосланная на остров Пандатерия близ Неаполя.[600] В пользу традиционной датировки можно упомянуть и о том, что книгу, которая закрывает канон и описывает последние события вплоть до самого конца истории, по логике вещей следовало написать в последнюю очередь.

Однако текст самого Апокалипсиса в сопоставлении с четвертым евангелием указывает на более раннюю дату написания, еще до разрушения Иерусалима, во время междуцарствия, установившегося после смерти Нерона (68), когда все лучшее, что составляло Римскую империю, лежало в руинах, ожидая восстановления (которое и началось с восшествием на престол Веспасиана). Если древняя легенда о том, что Иоанна собирались предать в Риме или в Ефесе мученической смерти через погружение в масло, имеет под собой какую–то почву, она естественно наводит нас на мысль о гонениях Нерона, когда христиан обмазывали горючим веществом и использовали в качестве факелов. Явные указания на имперские гонения более соответствуют временам Нерона, нежели временам Домициана. Мы уже упоминали о различиях между Апокалипсисом, с его еврейской стилистикой и пламенной мощью, и четвертым евангелием, которое написано спокойным тоном и на чистом греческом языке, — эти различия объясняются гораздо проще, если Апокалипсис был написан примерно на двадцать лет раньше. Такая точка зрения находит некоторую поддержку в древних преданиях,[601] и ее придерживается большинство современных критиков, историков и толкователей.[602]