— Правда?

— Жизнью клянусь! А теперь говори, что знаешь.

— Знаю одно — подались они в тот самый заброшенный город. Я за ними шел, да только заметили они меня. Молнию послали — я три дня отлеживался, пока рана болеть перестала. Вот они меня как, — он задрал шкуру, показывая еще не заживший ожог на боку. — Я уже домой побрел, боялся по дороге с голоду сдохнуть. А тут огонь ваш увидел. Подхожу — лошадей признал. Ну, думаю, попались! Хоть одному—а отомщу за рану-то. Ну и есть хотел — голодному все едино… А оно вон как повернулось!

— Да, бывает, — согласно протянул Буян. — Тебя звать-то как?

— А Седым зови.

— Что ж, Седой, я Буян, а это — Властимир. Мы славяне, сверху… Ты нас по следам змеенышей в город тот проводишь? Нам очень надо.

Оборотень по очереди посмотрел на них и кивнул.

Наутро все трое отправились в заброшенный город. По словам Седого, до него было не более двух-трех дней пути, но сколько времени придется проплутать там, ища меч — если гэты действительно спрятали Агриков меч там, — сказать было трудно.

Дремучий лес и не думал кончаться. Подходил к концу второй день их путешествия по мрачной, словно мертвой, чаще, а впереди не было никакого просвета.

Только на третий день чаща несколько поредела — камней стало меньше, стволы деревьев тоньше и на полянках появилась трава. Однажды видели какого-то зверя, но он умчался так быстро, что никто его толком не разглядел. Заметили лишь, что ростом он был с косулю, но видом схож с кабаном.

Они опять вышли на тот самый ручей. Напившись вдосталь и напоив лошадей, на его берегу устроили охоту, разжились дичью.

Дальше ручей повел их в ущелье, где на склонах росли горные травы. Все было здесь так похоже на Сорочинские горы, что славяне не удивились бы, встретив знакомый ход в подземелье.

Седой бежал впереди. Иногда он замирал, припадая на четвереньки и становясь очень похожим на волка. Всадники, ехавшие следом, уже не обращали на это внимания. Они часто слышали вой и рев незнакомых крупных тварей, а на водопое замечали их следы. Но свет от камня во лбу Огонька отгонял всех непрошеных гостей — он был слишком ярок для привычных к полумраку зверей.

Ущелье становилось все мрачнее, и Седой стал держаться поближе к людям.

— Тут всякие хищники водятся, — сказал Седой. — Лошадь для них, Может, и великовата, но я — в самый раз.

Справедливость его замечания оценили очень скоро. Они не прошли и версты, как впереди и сверху послышался утробный вой, которому ответил другой. Седой встал между лошадьми и с тревогой огляделся по сторонам.

— Они сюда бегут, — определил он. — Впереди ущелье сужается, так что если мы успеем туда раньше них, нам может повезти. Иначе они всех слопают.

— Кто — они? — спросил Властимир. — Ты их видел?

— К несчастью, да. Но лучше бы и не знать, что такие есть!

Всадники пришпорили упирающихся лошадей и поскакали вперед. Седой бежал между ними.

За поворотом им открылось совсем узкое ущелье — конь мог перепрыгнуть с края на край. Камни нависали над ним. На одном из них замер, свесившись вперед, зверь, похожий на паука количеством ног и на медведя — мордой и шкурой. Глаза его светились, как угли, с изогнутых клыков капала желтая тягучая слюна. Увидев всадников, он завыл и попытался поднять огромный камень. Вниз посыпались мелкие камешки.

Ответный вой раздался с другой стороны, и всадники увидели там второго зверя, поменьше. Он тоже расшатывал камень, и дело у него шло на лад.

— Скорее! — закричал Седой. — Чего вы ждете?

Лошади сами бросились вперед по ущелью. Позади них на дно с грохотом скатились два камня, подняв тучу пыли. Грохоту и грому вторил рев зверей.

— Сейчас они спустятся, — на бегу проговорил Седой, — проверить, убиты ли мы… И если обнаружат, что нет… побегут в погоню. И будут бежать, пока не настигнут… Я их знаю!

Он замолчал, потому что начал отставать от скачущих во весь опор лошадей.

Эхо принесло сзади негодующий рев зверей, обнаруживших, что добыча ускользнула. Но всадники оторвались, и можно было надеяться что-нибудь успеть придумать.

Ущелье было по-прежнему таким же узким, но теперь на склонах его стали попадаться деревья, которые должны были немного задержать неповоротливых преследователей.

Копыта лошадей неожиданно застучали по чему-то твердому.

— Дорога, — объяснил Седой. — Древние люди ее мостили — так нам говорили.

Всадники придержали лошадей. Под ними и в самом деле была дорога из плотно пригнанных друг к другу каменных плит. Наверняка когда-то они были гладкими, но время изрезало их трещинами. Дорога спускалась по склону ущелья.

— Там город, — сказал Седой.

Не тратя времени на то, чтобы выяснить, есть ли погоня и близка ли она, беглецы поскакали к городу.

Открывшийся их глазам город занимал всю долину. Многие строения, даже разрушенные, были высокими, как скалы, окружавшие их.

Копыта коней застучали по сохранившимся камням мостовой, в щелях между которыми кое-где проросли деревья. Порой мелкие зверьки выскакивали из-под копыт лошадей и исчезали в развалинах.

Люди невольно сдержали лошадей, поехали шагом по мертвому городу. Высокие здания чем-то напоминали замки викингов — многочисленные башни с крытыми переходами между ними. Чем ближе они подходили к центру города, тем выше и, как ни странно, целее были дома, улицы чище и уже, а травы, деревьев и зверьков — меньше. Скоро город стал напоминать подземные переходы, с которых славяне начали путешествие, — казалось, что и само небо-потолок опустилось ниже.

Центральные улицы выглядели так, словно жители бросили их недавно. Так и казалось, что вот-вот распахнется окно и кто-нибудь в него выглянет.

Седой вертел головой в полном восхищении.

— Никогда не видел ничего подобного! — воскликнул он. — Вот уж не думал, что это правда!

— Что — правда? — немедленно откликнулся Буян.

— Правда, что жил когда-то на земле, наверху, народ и был он мудр и силен. Силен настолько, что решил поспорить могуществом с самими богами. Разгневались на него боги — и низвергли народ вместе с городами его под землю. Целые страны пропали — на их месте только пустоши да болота раскинулись, а порой и леса дремучие. Вот откуда здесь лес и ручей — их боги тоже в подземелье свергли…

— А где же люди?

— Не знаю. Говорят, чары на них наложены — являются лишь по ночам, а днем невидимы они.

Буян вдруг остановил коня и спешился.

— Ты куда? — остановили его Властимир и Седой.

— Хочу проверить, верно ли это. Слышал я, что не людей свергли, а богов. Да и интересно — коли та женщина, в тюрьме, из этого племени, то почему они город бросили? Тут-то, чай, жить удобнее, чем в тех пещерах.