восточной части губернии выросло в несколько раз. Причем сообщают о таких видах, о которых уже и думать давно забыли. В деревнях ниже по течению Томи рапортуют о нападениях водяных юоров. Кажется, две или три отдельные стаи. В Кузнецком уезде шолмосы преследуют людей прямо на окраинах городов. Под Юргой недавно убили седогривого бабра. А из Каинска вести и вовсе дурные. Пятнадцать жертв за полтора месяца. И очень уж похоже на нашу историю с албыс…

— А в одном доме прямо посреди Томска, говорят, собралось сразу несколько чудовищ, — саркастически продолжил Велесов. — Сидят чинно за столом, чаи гоняют, статского советника слушают.

Путилин вздохнул.

— Я понимаю столь скептичное отношение к Священной дружине со стороны… таких, как вы. Формально мы по разные стороны баррикад.

— Лишь формально? — уточнил я.

— Зависит от того, сможем ли мы договориться, — не стал увиливать Путилин. — Моё отношение к делу ты уже знаешь. Я искренне убеждён, что Священная дружина должна бороться со злом. С настоящим, первозданным злом — таким, как демоны Ока Зимы. И вы сегодня доказали, что способны на это. Глупо отказываться от вашей помощи. Мы должны быть на одной стороне.

— И что же, примешь упыря в Дружину? — всё же не удержался Велесов от ещё одного язвительного замечания.

— Мне всё равно, как оформлять это юридически. Пока мои полномочия достаточно скромные, как и бюджет. Но уже в ближайшее время это изменится. Генерал-губернатор уже прочувствовал проблему чуть ли не собственной шкуре, так что будет оказывать Дружине полное содействие. Но на этом я останавливаться не собираюсь. Я готовлю большой рапорт на имя самого императора.

— Думаете, всё настолько серьёзно? — дрогнувшим голосом спросил Жак.

Путилин продолжал смотреть в окно. Я только сейчас заметил, что там, снаружи, вовсю валит снег. Не вперемешку с дождём, и не мелкая крупа, а здоровенные белоснежные хлопья, устилающие землю уже довольно заметным слоем.

— Око Зимы давненько не преподносило сюрпризов, и за последние лет пятьдесят мы успели изрядно расслабиться, — задумчиво проговорил сыщик. — Но сейчас… Что-то надвигается. Я чувствую это. Это… как грозовые тучи на горизонте. Как вздымающееся в океане цунами, которое готовится обрушиться на берег.

Он обернулся к нам и серьёзно, со звенящей тревогой в голосе подытожил:

— Зима близко, господа. Ближе, чем нам кажется.

Новосибирск

март-май 2023

Одержимый

Интерлюдия

Грач

В полутьме скрипнула едва видимая в густых зарослях калитка, и со стороны усадьбы Василевских на улицу вышли двое мужчин. На фоне свежевыпавшего снега, тонким слоем устилающего мостовую, их силуэты были видны издалека.

Один — гость, приехавший сюда около часа назад на мощной дорогой машине с эмберитовым двигателем. Внешность весьма приметная — пышные бакенбарды, делающие лицо втрое шире, японские мотивы в одежде, трость, наверняка скрывающая в себе клинок.

Второй — молодой, статный, вызывающий смутное беспокойство. Грачёв невольно замер, прислушиваясь к ощущениям. Он узнал щенка — видел мельком утром, когда сцепился во дворе с Демьяном. Тогда присматриваться было некогда, даже лица толком не запомнил. Но сейчас… Внутренний волк вдруг ощетинился, показывая клыки.

Чутьё подсказывало, что мальчишка опасен. Куда опаснее, чем можно решить на первый взгляд. В Грачёве даже шевельнулось какое-то странное, давным-давно позабытое чувство…

Страх?

Пфф, нелепая мысль! Он разучился бояться. Даже утром, столкнувшись с тем, кого считал уже давно мёртвым, он скорее удивился. И разозлился — не в первый раз за сегодня, и не в последний. Ох, и паршивый выдался денёк!

Он совершил ошибку. Потерял осторожность и контроль, которыми всегда гордился, и в итоге прокололся — грубо и непростительно глупо.

Да, можно найти этому кучу оправданий. Три дня в вонючей железной банке на колёсах здорово его вымотали и сделали излишне раздражительным. Зря он сунулся в усадьбу сразу с вокзала. Нужно было сначала осмотреться, успокоиться. Но время поджимало. Да и он ведь даже предположить не мог, что старик Василевский и его байстрюк могут быть как-то связаны с бывшим вожаком Стаи. Как и то, что Велесов вообще жив.

Да и кто это мог предвидеть?

Впрочем, корил он себя не за это. А за то, что позволил наглой девчонке себя разозлить, выдать свою волчью натуру. И самое главное — за то, что брякнул ей о своей работе на Охранку. И даже назвал своё имя!

С одной стороны, в этом нет ничего непоправимого. В Томске его никто не знает. В списках Демидовской Охранки он тоже не фигурирует. Он всего лишь внештатный филёр, как и все остальные волки, которых привлекает Орлов-младший. Никаких прямых доказательств связи Охранки и лично Феликса со Стаей найти не удастся. Да и кто будет слушать какую-то безродную соплячку?

Но он прекрасно понимал, что если сам Феликс узнает об этом его промахе — то обычной истерикой дело не ограничится. Мальчишка будет в бешенстве и, что самое поганое — вполне обоснованно. Так что наказания не избежать. Не от Феликса, конечно. От Стаи.

Но самое опасное — теперь о связи Орлова-младшего и Стаи знает Велесов. И этот, второй. Предположительно, внебрачный сын Аскольда Василевского. И им-то никакие доказательства не нужны.

Весь вопрос — что они теперь будут делать. Пока что никуда не торопятся, весь день безвылазно сидят в усадьбе. Это Грачёв знал точно — он постоянно следил за домом, отлучившись ненадолго лишь раз — до ближайшего почтамта.

Там первым делом послал короткую телеграмму в Петербург, лично графу Сумарокову, минуя все промежуточные этапы, принятые в Стае.

«Велес жив. Нужна помощь. Грач»

Пока что это всё, что он мог сделать. Тягаться в одиночку со старым вожаком он больше не собирался. Не то чтобы боялся. Он и сам был из древних, первородных волков, заставших ещё времена старой Стаи. К тому же с редким Даром, объединявшим сразу два Аспекта — Зверя и Призрака. Ещё неизвестно, чем закончилась бы эта схватка утром, если бы он сам не решил отступить.

Да уж, кто бы мог подумать, что такое вообще возможно. Неожиданное «воскрешение» Демьяна Седого Волка, прозванного так же Велесом — событие из ряда вон выходящее. Даже по меркам нефилимов этот дед уже древний, как кости мамонтов. По слухам, он застал сам приход Ока Зимы. Однако мало того, что до сих пор жив, так ещё и сохранил