– Ладно, – спокойно сказал он. – Поскольку вы все тут единодушны, не буду путаться у вас под ногами и уйду. Надо думать, ко всеобщему удовольствию.

Он посмотрел на Ретта и демонстративно поклонился.

– Спасибо за ужин, мистер Батлер. Я бы хотел многому научиться у вас… В известном смысле и вы могли бы кое-чему научиться у меня. Но, пожалуй, вам лучше оставаться над схваткой, в своем кукольном мире… Ваше время прошло, вы старый человек. Тот мир, в котором вы теперь по инерции живете, не принесет вам разочарований, у него будут свои маленькие радости, но не будет лишних переживаний. И тешьте себя иллюзией, мистер Батлер, что никакая опасность не постучится больше в нашу дверь.

После этих слов Ален сделал шаг назад. Джессика подошла к Алену и взволнованно произнесла:

– Куда ты? Я тоже пойду с тобой!

Она вопросительно оглянулась. Взгляд девушки задержался на матери, которая была все еще очень бледна и сидела, опустив глаза в пол.

Вид безмолвно страдающей матери словно парализовал Джессику. Она робко обратилась к ней:

– Ребята же просто поспорили… Ничего страшного…

Ален одно мгновение смотрел на Джессику, потом вздохнул и зашагал к выходу из квартиры.

Проходя мимо Роберта, он неожиданно сделал выпад, словно хотел ударить его кулаком в подбородок. Роберт инстинктивно отшатнулся и принял оборонительную позу.

Но Ален с иронической усмешкой лишь прикоснулся ладонью к щеке Роберта, прикоснулся как-то даже ласково, но Ретт ужаснулся: ему показалось, что жест Алена был полон самого неподдельного презрения.

Ретту казалось, что Ален произнесет сейчас какие-то слова, однако Перкинсон промолчал.

Ален подошел к Луизе и с нежностью посмотрел ей прямо в глаза.

– Надеюсь, что ты будешь страдать… – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Перкинсон.

Графиня ответила на взгляд Алена неловкой усмешкой и сказала, тряхнув головой:

– Надеюсь, что это быстро пройдет…

Ретт так и не понял, что она имела в виду. Слова Луизы прозвучали тихо и равнодушно.

– Ну да! – с горечью воскликнул Ален. – Вы ведь тоже, как кошки, всегда падаете на ноги.

– В моем возрасте это труднее, милый, – прошептала Луиза, не глядя на Алена. – Но я постараюсь…

С усталым и обреченным видом графиня опустила голову. Ален Перкинсон еще раз окинул взглядом комнату и направился к двери.

Подойдя к ней, он на секунду задержался, как бы почувствовав затылком тревожный взгляд Джессики.

Посмотрев на девушку и послав ей воздушный поцелуй, Ален вышел из комнаты.

Хлопнула дверь. И тут Ретт сорвался с места и бросился вдогонку за Перкинсоном.

Батлер догнал Алена у лестницы. Молодой человек услышал за спиной шаги, остановился и уже смотрел на Ретта с легкой и, как показалось старику, снисходительной улыбкой.

– Постойте, мистер Батлер! – произнес Ален. – Постойте! Иначе вы рискуете встретиться с суровой действительностью!

Ретт остановился, посмотрел на Алена и медленно повернул назад.

В гостиной все молча ждали возвращения Батлера. Ретт подошел к Луизе, которая посмотрела на него с вымученной улыбкой.

– Я всегда думала, что помогаю ему, – сказала графиня. – Ведь и красивая одежда, и путешествия были частью нашей жизни. И еще… Я любила Алена. Любила по своему, очевидно во вред ему, всегда стараясь что-нибудь для него сделать…

Ее перебил Роберт.

– Вы, женщины, выбиваете таких как Ален из нормальной колеи! – произнес Хайнхилл жестко. – Пока они мальчишки – это еще ничего. Они могут даже забавлять вас. Но наступает момент, когда они становятся опасными. Этим людям нельзя взрослеть…

Внезапно Джессика разрыдалась.

– В чем дело? – удивленно спросил Роберт.

Он протянул руку, чтобы погладить девушку по голове, но та внезапно передернула плечами и резко отпрянула от руки жениха.

– Оставь меня в покое! – с ненавистью произнесла Джессика.

Роберт опешил.

– Доченька, твой жених прав! – сказала Луиза тоном светской дамы. – Они могут стать опасными. Когда я думаю о том, что он сказал о моем муже…

Она повернулась к Роберту:

– Если Ален станет об этом болтать, не в полиции, конечно, кто-нибудь подумает еще, что в его словах есть доля правды. Мистер Батлер, вот что вы думаете?..

Ретт поднял на графиню глаза.

– Мой муж – промышленник, – продолжала Луиза. – Он, естественно, придерживается правых взглядов. Но где вы видели промышленников с левыми идеями?

Ретт кашлянул. Он хотел сказать Луизе, что даже при всем желании не смог бы себя отнести к представителю правых взглядов.

– Если такие и есть, – продолжала графиня, не давая себя прервать, – то левые они, скорее, на словах. Да, мой муж – правый, и заявляет об этом открыто. Но причем здесь расизм?

Она обернулась к Джессике и Роберту.

– С ним было покончено еще до того, как вы, молодые люди, появились на свет! Ужасно, что Ален с такой легкостью может говорить о том, чего не знает… И даже, как я думаю, не понимает…

– Он понимает! – взволнованно проговорил Батлер. – Он все понимает! Я должен ему помочь. И это надо было сделать раньше!

Ретт оглянулся, как бы ища поддержки. Но встретил лишь молчаливые взгляды.

– Как же я виноват перед Аленом! – воскликнул Ретт. – Пусть он слабый человек, пусть он не может устоять перед всевозможными соблазнами… Нет! Нельзя было его сейчас отпускать!

Батлер ударил себя ладонью по лбу.

– Не берите на себя несуществующую вину, мистер Батлер! – проговорил Роберт, подозрительно приглядываясь к старику. – Если уж вам так надо, я могу поговорить с Аленом… Отыщу его завтра же…

Ретт подошел к окну и застыл, неподвижно глядя на светлеющее небо. Он пытался подавить волнение, но оно разрасталось где-то в груди, становилось все больше и больше и с ним не так-то легко можно было справиться.

Однако, Ретту через несколько мгновений это удалось. Он повернулся к посетителям и продолжил говорить уже более спокойно:

– В тот день, когда вы пришли, чтобы снять у меня квартиру, я отказал вам, опасаясь, что рядом поселятся люди, которых я не знаю и присутствие которых может мне доставить беспокойство…

Ретт помолчал, наблюдая какой эффект произвели его слова. Однако, все продолжали внимательно слушать.

– Но все оказалось значительно хуже, чем я мог себе представить! – воскликнул Ретт. – Если на свете существуют совершенно невыносимые квартиросъемщики, то они, думаю, достались именно мне!