– Значит, милорд, вы считаете, что в произошедшем со мной виновата я сама и мое желание пофлиртовать? О боже, как же плохо вы меня знаете, если можете поверить в такое! И что же, интересно, дает вам повод для подозрений? Вы же не станете отрицать, что я была невинна, когда стала вашей женой? Или за те несколько месяцев, что мы прожили вместе, у вас могли возникнуть хотя бы малейшие сомнения в моей верности? Уверена, что нет! А вот вы, милорд, выглядите в этом смысле совсем по-другому. Сначала была Джиллиан Аббот, а затем… Наверняка у вас в Санкт-Петербурге было множество женщин. Траур по мне вы, наверное, держали честно, но всего лишь несколько месяцев. А потом снова появились в обществе и, насколько я понимаю, не оставались в одиночестве. Во всяком случае, на данный момент у вас имеется некая де Винтер. – Миранда отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы – муж не должен был видеть ее слабость.

Джаред какое-то время молчал, яростно сверкая глазами, потом вдруг спросил:

– Черкесский изнасиловал тебя?

Миранда резко повернулась к мужу лицом. Сейчас и в ее прекрасных глазах пылала ярость.

– Нет, – коротко ответила она и, не сказав больше ни слова, вышла из кают-компании.

Почти ничего не видя – глаза застилали слезы, – Миранда кое-как добралась до своей каюты и, приказав Перки выйти, рухнула на кровать. Мысли ее метались и путались. Ох, он так красив! А разговор опять вылился в спор и взаимные упреки, от которых разрывалось сердце! Он изменился, но немного – на висках появились серебристые проблески седины. От переживаний? Из-за ее исчезновения?.. Но какой же ужасной вышла их долгожданная встреча!

Джаред вошел очень тихо, и Миранда не услышала его шагов:

– Но не очень хорошо мы встретились, согласна, Миранда? – сказал он, присев у кровати. – А я ведь так рад, что ты снова со мной!

Осторожно просунув руку ей под голову, Джаред обнял ее, и она, тихо вздохнув, проговорила:

– Я пыталась вернуться к тебе с того самого момента, как князь Черкесский похитил меня. И сразу же, как только оказалась в его поместье, начала готовиться к побегу. Хотела убежать в первый же месяц.

– Убежать? – О, в этом была вся Миранда, его Миранда! – Но каким образом?

– По морю. Надеялась добраться до Стамбула, а там обратиться в английское посольство. Я попыталась украсть лодку, но в этот момент меня схватили и стали пристально следить за мной. Однако я все равно искала возможность убежать. А потом на поместье напали татары и захватили меня в плен вместе с другими. – Начиная оттаивать в объятиях мужа, Миранда не заметила судорогу боли, исказившую лицо Джареда при ее последних словах. – Я прошла пешком практически весь путь до Стамбула, – с гордостью сообщила она. – Иногда, правда, ехала несколько миль в одной из их повозок, но в основном шла пешком. Слуги князя сказали татарам, что я богатая англичанка и что они смогут получить за меня выкуп в Стамбуле. И эти же слуги предупредили меня, что не следует доверять дикарям. И как же они оказались правы! Выяснилось, что эти мерзавцы намеревались продать меня, как и всех остальных пленников. Но вечером в лагере, который разбили татары у стен турецкий столицы, мне удалось подслушать разговор. Так я и узнала об их намерениях. Дождавшись, когда все уснули, я ушла из лагеря и добралась до ближайших городских ворот, а на рассвете, когда ворота открылись, вошла в Стамбул. Чтобы добраться до английского посольства, надо было пройти через весь город, и я прошла. Но это не самое страшное. У посольства я потеряла черт знает сколько времени, чтобы объяснить идиоту, исполнявшему там обязанности привратника, кто я такая. К счастью, по невероятному стечению обстоятельств, у ворот появился Кит Эдмунд. Это меня и спасло. – Миранда встала с кровати и принялась расхаживать по каюте. – В общем, я оказалась посредине: позади – татары, а впереди – Кит Эдмунд и его друг Мирза Эддин-хан. И татары орут, что я – их законная добыча, захваченная во время набега! А Кит кричит, что я нахожусь под защитой британского закона!

– И как же тебе удалось выпутаться?

– У Эддин-хана оказался с собой мешочек с драгоценными камнями, и он отсыпал из него половину татарскому предводителю. Это был очень благородный поступок с его стороны! Мне ужасно повезло! Татары были вполне удовлетворены ценой и, наконец, оставили меня в покое. Ну, а потом… Может, нам пора перекусить? Я прямо-таки умираю от голода.

Не дожидаясь ответа, Миранда выскользнула из своей каюты и прошла в соседнюю, которую, как она поняла, было решено искользовать в качестве персональной столовой для них двоих. И там все уже было готово к праздничному ужину. Кок неплохо потрудился, осматривая рынки прибрежной части Стамбула в поисках лучших продуктов, обдумывая меню и стараясь воплотить задумки в жизнь. И вот теперь впечатляющие результаты этих трудов предстали перед глазами Миранды.

Ей сразу же бросились в глаза говяжья лопатка, прожаренная до состояния с кровью, а также фаршированный рисом сочный каплун с румяной корочкой и два огромных блюда с сушеными персиками и абрикосами. Не менее привлекательно выглядело блюдо с мидиями, сваренными в приправленном ароматными травами хересе. Тщательно осмотрев лежавшие в глубокой миске помидоры и баклажаны, Миранда пришла к выводу, что они были ничем не хуже тех, что подавались во дворце принца Мирзы. Далее стояли три одинаковых блюда: с зеленой фасолью, с сельдереем и с морковью. К последним двум предлагался соус из сливок и хереса. Как бы отдавая дань тем местам, где пришлось побывать Миранде, кок представил дышавший паром плов, а также ароматную русскую кашу, которая, как ни странно, вызвала у Миранды чувство, похожее на ностальгию. Рядом с кашей стоял горшочек со сливочным маслом, а чуть подальше лежал свежайший, казалось, еще горячий белый хлеб. И тут уж Миранда не смогла удержаться – белого хлеба она не видела уже больше года!

Нисколько не стесняясь, Миранда отрезала себе огромный ломоть, густо намазала его маслом, тут же откусила кусочек – и вдруг почувствовала, что ужасно проголодалась. Окинув взглядом стол, она положила на тарелку несколько кусочков мяса и понемногу риса, моркови и сельдерея. Уже присаживаясь, она бросила взгляд на буфет и с удовлетворением отметила, что и с десертом все было в порядке; даже беглого взгляда хватило, чтобы увидеть пирог со сливочным кремом и свежими ягодами, клиновидные брусочки стилтонского сыра, набор для заваривания чая и выстроившиеся в два ряда бутылки белого и красного вина.

Отправив в рот кусочек мяса, Миранда зажмурилась от удовольствия.

– Как давно я не ела настоящий ростбиф, – пробормотала она, улыбаясь. – Русские говядину всегда пережаривают.

– А турки? – спросил Джаред, все это время молча стоявший с ней рядом.

– Они едят в основном баранину. Передай мне, пожалуйста, соль.

Джаред протянул жене солонку. Наполняя свою тарелку, он думал о том, что придется пока ограничится услышанным. Было ясно, что Миранда рассказывала только о том, что считала нужным сообщить. И любые попытки расспросить ее привели бы к обратным результатам – она просто замкнулась бы в себе.