Они понимали: скоро жизнь станет намного тяжелее для мейсалян, язычников, дэвов, дейншокинов, терлиагских праман и даже тех епископальных чалдарян, кто осмеливался поддерживать вискесментского патриарха.

Но ни один из них не обладал настолько мрачным и унылым воображением, чтобы представить себе все возможные ужасы грядущего.

В объятиях Ночи

Скорчившись в три погибели в темноте на дне цистерны под водоемным зданием номер два, Элс чувствовал себя загнанной в угол крысой. Хотя уметь прятаться и отступать ша-луг должны были так же хорошо, как владеть мечом или копьем. Воин-раб обязан сохранить себя, а не отдать жизнь понапрасну, совершая какой-нибудь геройский поступок.

Под землей, в водосточной системе, шла битва не на жизнь, а на смерть. Судя по звукам, на улицах Аль-Хазена тоже. Элс не знал, что именно происходит, но, по всей видимости, имперские войска вошли в город, а Старкден, Масант аль-Сейхан и эр-Рашаль аль-Дулкварнен не смогли их удержать.

Там явно творилось большое волшебство. Амулет, про который Элс успел почти забыть, жег запястье так же сильно, как тогда в Оунвидийской теснине.

С большим трудом верилось, что эр-Рашалю не удалось добиться желаемого. В Дринджере, сколько Элс себя помнил, волшебник всегда воспринимался как нечто богоподобное. Наверное, Рашаль Шельмец и сам сейчас не мог поверить, что все идет не так, как ему хочется.

Больше двадцати пяти лет Элс Тейдж учился хладнокровию, закалялся в сражениях и был уверен, что готов ко всему. И вот теперь, несмотря на все свое хладнокровие и выдержку, закричал, словно перепуганная девчонка.

Поначалу это таинственное и совершенно невообразимое нечто еще не имело никакой формы… потом оно заполнило собой все пространство под водоемным зданием номер два. Оно заглянуло прямо в душу Элсу Тейджу и воспользовалось его скрытыми воспоминаниями. Пугающая сущность сменила несколько личин, одна другой страшнее, пока не превратилась в женщину… Нет, в девочку. В… сестру того самого малыша, которым был когда-то ша-луг Элс Тейдж… Только девочка эта была большой, просто огромной. Такая великанша не пролезла бы в узкое отверстие входа.

Неожиданно странное видение подмигнуло ему и приложило палец к губам. А потом исчезло. Место, где оно находилось лишь мгновение назад, тут же заволокло плотным туманом, поглотившим все вокруг.

Как только разум Элса чуточку прояснился, он поразился: как же это создание здесь поместилось, ведь оно не смогло бы даже пролезть в огромную цистерну… Амулет больше не жег огнем, теперь он сделался обжигающе ледяным. Значит, оно все еще поблизости. Кольцо принципата Бруглиони, казалось, налилось свинцом.

Что же это за дьявольщина?

Да, без дьявола тут точно не обошлось. То, что видел Элс, не было женщиной. Это громадное могущественное существо не имело ничего общего с родом человеческим, хотя, возможно, именно человеческие страхи и надежды породили его. Наверное, о нем и предупреждал Донето. Такое создание с легкостью отмахнется от любых потуг эр-Рашаля аль-Дулкварнена. Ведь это Орудие Ночи. Быть может, даже богиня, которой поклонялись какие-нибудь не узревшие истинного бога неверные.

И оно предупредило Элса Тейджа и велело ему сидеть тихо?

Целый час Тейдж промучился в своем убежище. Он и без подсказки демона знал, что высовываться пока не стоит: цистерна, в которой он сидел, была сейчас, наверное, самым безопасным местом во всем Аль-Хазене. И сделать он не мог ровным счетом ничего.

За таинственным призраком тянулся длинный шлейф безмолвия, но тишина царила только там, куда упала тень волшебства, – вокруг Элса. Наверху, на улицах, кипела битва, внизу под землей – тоже. Сегодня многие женщины сделаются вдовами. А Элсу Тейджу оставалось лишь безучастно наблюдать: ведь к какой стороне ни примкни – получится предательство.

Наконец он все же решил покинуть свое надежное укрытие и выбрался на шумные улицы Аль-Хазена. Имперские войска все прибывали. Прамане отчаянно сражались без всякой надежды на победу. Волшебники снова подвели их, как, впрочем, уже далеко не в первый раз.

Очень осторожно, стараясь не ввязываться в драки, Элс продвигался вперед. Он успел вызубрить карты Аль-Хазена и без труда нашел тот участок стены, который возвышался как раз над выходом из водостока. Возле бойниц не было ни души, – казалось, все поглощены сражением, развернувшимся на улицах и в подземелье. То странное существо, которое так напугало его недавно, теперь отбивалось от волшебников, хотя и довольно вяло – словно отмахивалось от назойливой мухи.

Элс смотрел на освещенный луной склон холма, мысленно отмечая ориентиры, которые углядел еще на пути сюда. Чалдарянского резерва нигде не было видно. Это хорошо. Иначе он бы в них разочаровался.

По зрелом размышлении Элс удивился, что ему вообще удалось хоть что-то разглядеть даже при свете луны.

На востоке небо чуть-чуть посветлело. Близился рассвет.

Неужели прошло уже столько времени?

Элс вдруг почувствовал себя таким одиноким и неприкаянным, что чуть было не взмолился своему богу. Благо на стене никого не было и он мог делать все что угодно.

Он принялся бродить между бойницами, размышляя, как бы спуститься со стены. Лезть обратно в жуткое подземелье ему совсем не хотелось.

И удача улыбнулась ему.

В караулке нашелся большой моток веревки. Кто-то специально завязал на ней через равные отрезки узлы, чтобы проще было спускаться, – наверное, какой-то солдат, участвовавший в вылазках или замысливший побег.

Элс опустил веревку вниз, но лезть не торопился. Он по-прежнему наблюдал. В этих событиях роли для него не нашлось. Судьба уберегла.

Его солдаты, не нарушая строя, выбрались на поверхность. Горта Элс увидел сразу – тот шел чуть впереди остальных, подталкивая перед собой принца Лотаря. Интересно, что теперь запоет Бронт Донето? Уж конечно, потребует за наследника выкуп побольше, чем тогда назначил за него самого император.

Теперь видно стало и воинов из резервного отряда. Элс заметил, что некоторым из них не терпится ринуться в бой. Но из укрытия они не высовывались – разглядеть их можно было лишь с высокой точки вроде крепостной стены. Даже если бы кто-нибудь из праман и заметил их отсюда, то не успел бы предупредить о засаде.

Из канала тем временем выбрались праманские преследователи, наступая на пятки отстающим чалдарянам.

Первыми бежали ша-луг и кальзирские королевские телохранители, но почему-то за солдатами бротского полка они не погнались, а, быстро оценив обстановку, устремились в совершенно противоположном направлении.

А потом из водостока появилось нечто, лишь очень отдаленно напоминающее человека. Лицо этого громадного существа было скрыто длинными всклокоченными космами, когда-то светлыми, а теперь отвратительно-грязными; в руке он сжимал ссохшуюся голову, не менее омерзительную, чем его собственная. Издав громкий боевой клич, от которого содрогнулся утренний воздух, он взмахнул бронзовым мечом, зажатым в правой руке. Любому, даже самому несведущему, сразу стало понятно, что меч волшебный. Вокруг клинка рдел явственный ореол, который можно было не увидеть, а скорее почувствовать.