Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она поняла, что необходимо найти этого мальчика, который был с Тогином в последние минуты, спросить… хотя еще сама не знала, что же, собственно, спрашивать.
Но и вечно сидеть на ступеньках не получится.
Поиски снова привели ее к лазарету. На стук открыл все тот же щурящийся лекарь, который, вопреки проблемам со зрением, воительницу рассмотрел и узнал. Он начал было громко и раздраженно говорить об элементарной вежливости и что вот ведь какое безобразие, вот ведь какое неуважение к больным, в конце концов, он не обязан терпеть…
– Простите, – Тэсса решительно прервала нескончаемый поток слов, – мне нужен Гайхилл.
Лекарь замолчал и подозрительно посмотрел на нее:
– Вы не ошиблись?
– Нет, я не ошиблась. Мне нужен сын Хранителя Юго-Восточной.
– Входите. – Он пропустил воительницу внутрь и захлопнул дверь. – Что привело вас к мальчику?
– С ним был Тогин.
– Тот «счастливчик»? Помню, как же… Храбрый человек, очень любил детей, хотя по нему не скажешь: мрачный, весь в этих шрамах.
Проведя воительницу через лазарет, лекарь остановился у маленькой дверцы и постучал:
– Гайхилл, к тебе пришли.
– Это вы, господин Дулгин? Входите, не заперто.
– Здравствуй, Гайхилл. Эта госпожа знала господина То-гина.
Мальчик вопросительно посмотрел на нее:
– Вы – Тэсса?
– Да, – взволнованно подтвердила Сестра. – Он… он что-то говорил обо мне?
– Ну, я оставляю вас вдвоем, – вмешался лекарь. – Дела, знаете ли…
– Он что-нибудь говорил? – повторила вопрос Тэсса.
– Он оставил вам письмо.
Воительница взяла в руки плотный лист бумаги, но читать не стала.
– Как это случилось? Гайхилл погрустнел.
– Той ночью, – сказал он, – той ночью, когда господин Шэддаль приказал части войска уйти, мы пошли вместе с ними. А там была ловушка… ну вы, наверное, знаете. И… в общем, он спас меня. А сам умер.
Тэсса молча кивнула, не в силах отыскать подходящие слова.
– Но знаете, господин Укрин провел Прощание. И с Тогином – тоже. Мне кажется, он сейчас у Ув-Дайгрэйса – Тогин.
Она снова кивнула и развернула письмо.
Стихи.
Он никогда прежде не писал стихов.
Прости меня, я твой тревожу сон
всей силой самодельного обряда.
Прости меня, я твой тревожу сон.
Я воин обреченного отряда
Незваным гостем я к тебе вхожу,
чтоб научиться чистым быть и мудрым.
Незваным гостем я к тебе вхожу:
прозреньем в полночь и печалью утром.
Над башней реют языки огня.
Пора расстаться с праздничным нарядом.
Пожалуйста, не забывай меня!
Мы в день последней битвы встанем рядом[3]
/смещение – падающие комки земли/
– Здравствуй, Кэйос. Паренек обернулся:
– А-а, это вы… Сог кивнул:
– Я.
Предводитель Клинков указал на холмик свежевырытой земли:
– Мабор?
– Да. Наверное, нужно было как всех, на костре, но Кэн сказал, что сделает по-своему. Я вот теперь думаю, попадет он к Богу Войны или нет? Все-таки без Прощания и… ну, вообще…
– Попадет, – успокоил Сог. – Ты… ступай пока, ладно?
Проводив паренька взглядом, Клинок опустился на землю рядом с могилой.
Ну, Бешеный, вот и свиделись. Не ожидал небось. А-ах, знатная вышла у нас с тобой потасовка. Наверное, даже хорошо, что так все закончилось. А то пришлось бы убить тебя – просто ради сохранения тайны. Хотя, в общем, кому она сейчас нужна, тайна? Все ведь провалилось.
Не дело это для Вольных Клинков – плести интриги, метить в старэгхи или в правители. Рылом мы не вышли. Даже Укрин, наш незаконный Пресветлый без дара, но с мертвым родителем Руалниром, даже он оказался не способен вовремя сообразить, что к чему.
Думали ослабить регулярщиков – не вышло. Думали «достать» Талигхилла – не сложилось, попали в другую башню. Думали помочь хуминам – оказалось, кишка тонка. Мы, вишь, помним еще, что такое честь и долг. Кто бы мог подумать!
А-ах, Бешеный, не попади ты на рудники… Но – попал. И из плана нашего – выпал. А лишние языки нам ни к чему. Убил бы я тебя, так или иначе.
Костлявый поднялся с земли и направился к шатру Ар-махога. Скоро совещание.
/смещение – небрежный завиток последнего иероглифа/
– Куда ты теперь, когда все закончилось? – спросил после совещания Кэн. – Останешься при дворе? Конечно, не мое дело, но стать женой правителя…
– О чем ты говоришь, – отмахнулась Тэсса.
– Ну, я видел, как он смотрел. И потом…
– Забудь. Даже если и… – Она вздохнула. – В общем, забудь. Эта должность не для меня. К тому же у меня появились кое-какие дела.
– Н-да?..
– Вообще-то я не собиралась заводить детей так рано, но все решилось само собой. Придется заняться воспитанием одного мальчика.
– По собственной инициативе? – удивился Кэн. – Вместо Братства?
– Ну, ты ведь тоже уходишь из Клинков, – заметила она. – А насчет инициативы… понимаешь, его, в некотором роде, завещал мне Тогин. Да и Шэддаль просил присмотреть. Средства имеются, отец был человеком богатым. Но я не из-за денег.
– «Шэддаль попросил присмотреть», – покачал головой Кэн. – Все время забываю, что ты накоротке с сильными мира сего. Ладно, думаю, из тебя получится неплохая воспитательница. И мать.
– Спасибо. А ты – куда?
– Димицца говорила что-то о партнерстве. Деловом, ра зумеется. Да и за Кэйосом следовало бы присмотреть. А с другой стороны – можно податься в Хуминдар. Там, я думаю, в ближайшее время будет недостаток в крепких мужчинах, умеющих обращаться с оружием.
– … Да и на могилу матери следовало бы съездить, – добавил он.
– Ну, все на так уж плохо, Брат. В конце концов, мы еще живы.
– Все не так уж и плохо, Сестра, – согласился Кэн.
– Вот, собственно, и всё, – подытожил господин Мугид. – Южные башни после этого так и не починили. Со временем их растащили на камни те из ятру, кто предпочитал селиться в постоянных домах. Вероятно, легенды оказались в чем-то правы и Коронованный так или иначе скреплял и поддерживал башни одним своим присутствием. Или – не только присутствием… В общем, Северо-Восточная со временем тоже развалилась – после подписания ан-тэга Крина утратило свое стратегическое значение и ремонтом никто не озаботился. Ну а Северо-Западная сохранилась, хотя и подверглась впоследствии неоднократной переделке. Заложили кирпичом проход в несуществующую Юго-Западную, балконные отверстия. – Старик хмыкнул: – Какой-то предприимчивый делец уволок пестики колоколов. И так далее…