Он говорил о том, каким ему видится будущее.

– Нам нужно открыть магазин Флорентины в каждом отеле, – заявил он.

Она засмеялась и согласилась.

Авель рассказал Ричарду о том, как его опечалила смерть его отца, а также о том, что ему и в голову не приходило, что Уильям может быть его благодетелем.

– А ведь мы встретились с ним! – сказал Авель. – В день его смерти.

Флорентина и Ричард удивлённо уставились на него.

– Да-да, – подтвердил Авель. – Мы столкнулись с ним на Пятой авеню, он приходил туда посмотреть на открытие магазина. Каин снял передо мною шляпу. Этого было вполне достаточно.

Авель попросил Флорентину только об одном: чтобы она и Ричард сопровождали его через девять месяцев в Варшаву на открытие нового «Барона».

– Вы можете себе представить, – взволнованно сказал он, – «Барон» в Варшаве! Такой может быть открыт только в присутствии президента группы «Барон».

Следующие несколько месяцев Каины регулярно навещали Авеля, и Флорентина снова очень сблизилась с отцом. Авель теперь восхищался Ричардом и его практическим умом, сдерживавшим амбиции его дочери. Он обожал внуков. А маленькую Аннабель считал неординарной личностью. Авель никогда не был так счастлив.

Варшавский «Барон» был открыт президентом группы на шесть месяцев позже, чем планировалось: строительные подряды в Варшаве выполнялись со значительной задержкой.

В своей первой речи в качестве президента Флорентина Каин сказала гостям, что её гордость за великолепный отель смешивается с чувством печали от того, что её покойный отец не смог участвовать в церемонии открытия лично.

В своём завещании Авель оставил всё Флорентине – с единственным исключением. Оно было сделано в отношении крупного серебряного браслета неизвестной стоимости с гравировкой «Барон Авель Росновский».

Он достался его внуку Уильяму Авелю Каину.