Что этот Панчо в конце концов о себе воображает? Просто морочит им голову, или он действительно может предоставить им новых людей?

– Сколько, вообще говоря, мы будем здесь дожидаться? – спросил один из гребцов, не обращаясь прямо к Батисте.

– Пока я тебе, рыбья башка, не скажу, что ждать больше нечего! – гаркнул на него боцман. Сам он надеялся, что это вот-вот произойдет.

Его взгляд упал на троих, одетых в гражданское платье, что валялись в совершенном беспамятстве. «Жалкие половые тряпки – вот они кто!» – выругался он про себя, скривившись. – Крысы сухопутные, не стоившие тех денег, что я за них заплатил. Но сейчас такие времена, что найти настоящих мужчин – дело трудное. Ни у кого нет желания выйти в море. Приходится самому искать выход»...

Батиста уже в который раз спрашивал себя, смогут ли его люди в такой шторм догрести до галеона. Парни они вроде не хилые, но и штормит прилично...

Куда запропастился этот Панчо?

А Панчо стоял в грязной кухне своего заведения и оценивающе разглядывал белый порошок в стеклянной бутылке, стоявшей перед ним на столе. Он представления не имел, как в действительности этот порошок называется. Знал лишь, что, если его развести, тот, кто его выпьет, потеряет сознание. Если, конечно, порошка подсыпать в меру. А если перебрать, то и на тот свет отправится.

В этом-то и суть проблемы. Хватит ли порошка, чтобы вывести из игры тех троих, что торчат у него в боковой комнате? А вдруг доза зелья будет слишком большой?..

Великан-капитан пьет бренди, как воду. Подействует ли на него порошок, с уверенностью сказать нельзя. А вот насчет его собутыльников он уверен: один совсем хилый и, кроме того, выглядит забавно со своим прибором на носу – тут и беспокоиться нечего, средство сделает свое дело, и другой, этот светловолосый, который смотрит так серьезно, должен быстро потерять сознание. Трактирщик задумчиво почесал свою иссиня-черную щеку.

Он опять вспомнил об этом неуемном англичанине. Чем больше он размышлял, тем больше склонялся к выводу, что на троих порошка не хватит. Имеет смысл ограничиться этими двумя, и тогда он сможет доложить Батисте, что все в полном порядке. И получить с него положенное.

Цена пятерых будущих матросов на «Каргада де Эсперанса» – пять дублонов, по одному дублону за каждого. Оставалось одно препятствие: этот капитан-англичанин, заморский бахвал.

Панчо был баском, а не испанцем – большая разница. Тем не менее он так же мало уважал людей с Британских остров, как и испанцев. Англичане много воображают о себе, хотя, впрочем, они храбры и очень опасны – и как торговцы-конкуренты, и как корсары.

Жаль, что этого капитана никак с ног не свалить! Но ничего... Надо его под каким-либо предлогом выманить из этой комнаты. Только под каким?

И вдруг трактирщик в вое ветра расслышал низкие раскаты грома. Надвигалась гроза. Гроза с громом и молнией. Вот оно, решение!

Маленькая комната действительно оказалась удобной. Гости бывали здесь нечасто, поэтому вся мебель выглядела как новая. Кроме одной картины на стене, изображавшей судно в бурном море. Картину написали давненько, о чем свидетельствовали поблекшие краски. Со своего места Витус мог внимательно ее разглядеть.

– Отличная картина, – сказал он. – И шторм на море, и корабль изображены очень впечатляюще.

– Это точно, – Лум с Магистром тоже присмотрелись к картине.

Появилась служанка с бренди. Взяв кружки, они встали с мест, чтобы получше рассмотреть картину.

– Этот парусник – каравелла, – объяснил Лум, в котором проснулась гордость моряка. – Таких кораблей еще пару десятков лет назад было много. Их распознают прежде всего по тому, что нос у них не возвышается над средней частью. Надводный борт в средней части низкий, а надстройки на корме, наоборот, довольно высокие. У каравелл было не по четыре мачты, как у сегодняшних галеонов, а по три и даже по две. Это, возможно испанское судно, если у него красный косой крест на парусе... – Хотя в данном случае это не так, – он наклонился вперед, чтобы лучше видеть, – вместо этого на парусе что-то вроде герба. Так, узнаю английского льва и шар с двумя парусами на его фоне.

– Да ведь это... ведь это... – Витус даже побледнел. – Посмотри, Магистр, разве это не точь-в-точь мой герб?

– Что вы сказали? – Лум настолько увлекся картиной, что до него не сразу дошел смысл сказанного Витусом.

– Это напоминает мой герб!

– Ваш герб? – Лум выглядел озадаченным.

Витус с Магистром, прерывая друг друга от возбуждения, рассказали Луму предысторию своих странствий.

Когда они закончили, Лум с грохотом поставил на стол свою кружку.

– Чего же вы еще ждете, кирургик?! – зычно гаркнул он. – Куда вы подевали ваш герб? Давайте его сюда, чтобы я мог сравнить его с этим!

Витус быстро расстегнул камзол и рубашку и снял с себя камчатую ткань с блестящим золотым шитьем.

– Клянусь всеми рогами тритонов! – вырвалось у капитана, вертевшего головой туда-сюда, сравнивая гербы. – Они абсолютно одинаковые!

– Погодите, я хочу рассмотреть, как называется корабль, – Магистр, глядя поверх своих очков, старался разобрать название судна. Потом снял очки – без них, мол, лучше. – С-п-а-р... – разбирал он букву за буквой.

Лум мягко отстранил маленького ученого:

– Позвольте-ка мне. По-моему, у корабля английское название. – Его губы соединили отдельные буквы в целое слово: – «Спарроу». Да, «Спарроу»! – восторженно воскликнул он.

– Что это значит? – спросил Витус, которому это слово ничего не говорило.

– Sparrow, кирургик, у меня на родине зовут маленькую птичку, которую вы называете «воробей».

– Sparrow, – повторил Витус за англичанином. – Звучит недурно.

– Послушай, Витус! – торопливо перебил его Магистр. – Очень возможно, что «Спарроу» принадлежал твоим предкам или родственникам, иначе откуда взялась бы эта камчатая материя? Выходит, твои предки бороздили океаны. Может быть, были торговцами или открывателями новых земель.

– Очень даже может быть, – согласился с ним Лум. – По конструкции своей это не военное судно – слишком оно легкое, я полагаю, соотношение длины и ширины его не больше, чем три к одному. Помимо всего прочего «Спарроу» очень слабо вооружен. Я лично насчитал всего четыре пушки.

– Сяду-ка я лучше, – прошептал Витус.

Выходит, по происхождению он англичанин. Действительно ли это так?

То, что у него оказалась камчатая ткань с гербом, идентичным тому, который они видят на парусе «Спарроу», может оказаться чистой случайностью.

– Мне этот герб незнаком, кирургик, – словно издалека донесся до него голос капитана Лума, – только это ничего не значит. В Лондоне будет проще простого разузнать, что...