— По крайней мере твоей сводной сестры здесь нет.

Кэлен поправила накидку и потуже затянула ремешок на воротнике.

— Зато там есть это.

Она начала спускаться по лестнице и этажом ниже остановилась, чтобы еще раз взглянуть на закрытые двери. Чандален стоял рядом.

— Надо идти к воротам, — сказала Кэлен. — Приндин и Тоссидин, наверное, уже вернулись.

— Разве это не вызывает в тебе гнева? — Сам Чандален готов был взорваться от ярости.

Только сейчас Кэлен осознала, что на лице ее снова маска Исповедницы.

— Вряд ли мне стоит показывать свой гнев прямо сейчас. Но когда придет время, ты увидишь его, обещаю.

В маленьком глинобитном домике недалеко от пролома в городской стене Кэлен смотрела, как Чандален разводит огонь в небольшой яме, заменяющей очаг.

— Погрейся, — сказал он, — а я пойду встречу Приндина и Тоссидина.

Он вышел. Кэлен сбросила накидку и села поближе к огню, хотя понимала, что если согреется сейчас, то потом будет мерзнуть еще больше. Она протянула руки над пламенем и почувствовала, как по телу начинает разливаться тепло.

В доме было всего две комнаты, но для кого-то они составляли большую часть мира. Кэлен осмотрелась. Стол разломан, зато тяжелая грубая скамья в углу уцелела. Рваная одежда, смятые оловянные миски, разбитая прялка. Три катушки с нитками втоптаны в земляной пол.

Кэлен заметила у стены помятый котелок и решила, что проще воспользоваться им, чем распаковывать свой. Она набила котелок снегом и поставила на камни над огнем. В раздавленной жестянке в углу оказался чай, но Кэлен не рискнула его заваривать и достала свой. Снег в котелке быстро таял, и она то и дело выбегала на улицу за новыми порциями. Впрочем, Кэлен была рада любому занятию — лишь бы не видеть стоящие перед глазами мертвые лица девочек-фрейлин.

Когда вода в котелке уже закипела, пришел Приндин. Он поставил лук у стены и с тяжелым вздохом опустился на скамью.

Кэлен привстала и выглянула за дверь.

— А где же твой брат?

— Скоро придет. Мы разделились, чтобы успеть увидеть побольше. — Он вытянул шею, стараясь заглянуть в соседнюю комнату. — А где Чандален?

— Пошел искать вас.

— Значит, скоро вернется. Мой брат недалеко.

— И что вы нашли?

— Еще мертвецов.

Видно было, что сейчас ему не хочется ничего рассказывать, и Кэлен решила подождать с расспросами, пока не вернутся Чандален с Тоссидином.

— Сейчас будет чай.

— Горячий чай — это хорошо, — обрадовался Приндин. Придерживая рукой волосы, Кэлен стала сыпать в закипевшую воду заварку. — У тебя очень красивый зад.

Кэлен выпрямилась и повернулась к охотнику:

— Что ты сказал?

— У тебя очень красивый зад. — Приндин показал на него пальцем. — Мне нравится такая форма.

Кэлен давно научилась не удивляться, сталкиваясь с некоторыми обычаями народов Срединных Земель. Например, в Племени Тины мужчина, делающий комплимент женщине по поводу ее груди, тем самым выражал уверенность в том, что она будет хорошей матерью и нарожает кучу детишек. Сделав такой комплимент, можно было с уверенностью надеяться на дружбу с отцом девушки и на благосклонность ее матери. В то же время интерес к тому, как девушка выглядела бы без грязи в волосах, приравнивался к непристойному предложению.

Вообще люди Тины трактовали вопросы пола весьма необычно. Кэлен не раз и не два заливалась краской, когда Везелэн без всякого стеснения начинала расписывать подробности своей интимной жизни с мужем. И, что хуже всего, она обожала делать это в его присутствии.

Поэтому Кэлен не обиделась на замечание Приндина, она понимала, что это своего рода уважение и он не хотел ее оскорбить, но все же она рассердилась. Может быть, потому, что Приндин улыбался, а у нее перед глазами стояли лица убитых фрейлин.

Приглядевшись к выражению ее лица, Приндин нахмурился.

— Я вижу, ты удивлена. Разве Ричард-с-Характером никогда не говорил тебе об этом?

Кэлен замялась, думая, как бы поделикатнее закрыть эту тему.

— Ну… Он никогда не говорил об этом особо.

— Значит, другие мужчины должны были сказать тебе раньше. На твой зад любой обратит внимание. И вообще на твое тело приятно смотреть. Оно заставляет хотеть… — Он растерялся. — Я не знаю вашего слова для…

Кровь прихлынула к ее лицу, и она шагнула к нему.

— Приндин! — Она заставила себя разжать кулаки и говорить спокойно. — Приндин, я — Мать-Исповедница.

Он кивнул, ничуть не смутившись.

— Да, но ты же еще и женщина, а твой зад…

— Приндин! — Кэлен чувствовала, что теряет контроль над собой. — У вас принято говорить женщине такие вещи, но в других странах это недопустимо! Это считается оскорблением, и очень серьезным. Более того, я — Мать-Исповедница, и со мной нельзя говорить таким образом!

Улыбка сошла с его лица.

— Но ты теперь тоже из Племени Тины.

— Это правда, но тем не менее я остаюсь Матерью-Исповедницей.

Приндин побледнел.

— Я оскорбил тебя! — Он упал на колени. — Прости меня, я не хотел проявить неуважение. Я просто хотел тебя похвалить…

Щеки Кэлен снова запылали, но теперь уже от стыда. Она все-таки не сдержалась и унизила его.

— Я понимаю, Приндин. Я знаю, ты не имел в виду ничего дурного. Но за пределами Племени Тины ты не должен ни с кем так разговаривать. Тебя просто не поймут и сильно обидятся.

— Я же не знал! — Приндин чуть ли не плакал. — Пожалуйста, скажи, что прощаешь Приндина!

— Да, да… Конечно. Я знаю, что ты не хотел меня обидеть. — Она взяла его за руки. — Конечно, прощаю.

В дверях возник Чандален. Лицо его было угрюмо. Он бросил быстрый взгляд на Приндина и вопросительно посмотрел на Кэлен.

— Что происходит?

— Ничего. — Она поспешно помогла Приндину подняться. Тем временем в комнату вошел Тоссидин. — Но нам придется поговорить о том, как принято разговаривать с женщиной в Срединных Землях. Есть вещи, которые вам необходимо знать, чтобы избежать неприятностей. — Она поправила одежду и быстро спросила. — Что вы нашли?

Чандален сурово поглядел на Приндина:

— Что ты натворил?

Тот отступил на полшага и опустил глаза.

— Я не знал, что поступаю плохо. Я только сказал, что у нее красивый…

— Хватит! — оборвала его Кэлен. — Просто небольшое недоразумение. Забудьте. — Она повернулась к огню. — Я заварила чай. Найдите-ка кружки — они валяются где-то здесь — и будем пить чай, пока вы рассказываете о том, что увидели.