Ввиду всего сказанного совершенно естественно искать во всевозможных истерических проявлениях остатки нашего доисторического прошлого.

Сколько интересных данных можно было бы собрать о половой жизни и о любовных проявлениях человекообразных, сближая эти явления с выражением страстности и столь характерными позами истеричных. Столь характерные для некоторых истериков страстные позы могли бы, быть может, быть объяснены очень просто, так же как странные крики, которые испускают подобные больные во время истерического припадка. Мы думаем, что подобно тому как палеонтологи делают раскопки с целью отыскать ископаемые остатки промежуточных существ между человекообразными и людьми, точно так же психологи, медики и зоологи должны бы разыскивать рудименты психофизиологических функций для восстановления истории развития души человеческой.

Мне кажется, что эта задача представляет богатейший родник для исследований, имеющих общий биологический интерес.

Вопрос вида в человеческом роде. – Потеря индивидуальности в колониях низших организмов. – Миксомицеты и сифонофоры. – Индивидуальность у сложных асцидий. – Прогресс в развитии особей, живущих в обществе

Эта часть нашей книги должна служить ответом на то возражение против «Этюдов о природе человека», которое упрекает меня в игнорировании интересов вида в человеческой жизни. Мои критики находят, что я слишком исключительно занялся личностью и упустил из виду то основное положение, что в общем ходе развития индивидуум должен стушеваться ввиду высших интересов общества. Мне ставят в упрек, что, проповедуя ортобиоз, т. е. наиболее полный цикл человеческой жизни, долженствующий повести к глубокой старости, я восхваляю поведение, которое может повредить человечеству в целом.

Указанное возражение основывается на недоразумении, которое следует выяснить. Я думаю, что полное развитие индивидуума должно не только не повредить обществу, но, наоборот, принести ему большую пользу. С другой же стороны, не следует упускать из виду, что и индивидуум имеет свои права, которые не должны быть нарушаемы.

Оспаривая мое мнение, критики ссылаются на многочисленные факты, доказывающие, что в мире животных и растений индивидуум постоянно приносится в жертву на пользу вида. Относительно этого сомнений быть не может. В прежних частях этой книги было сообщено достаточно фактов в доказательство этого положения. Мы упомянули растения, как агава и некоторые споровые, которые умирают тотчас же после того, как они размножились.

Мы ссылались также на самок круглых червей, безжалостно поедаемых их потомством. Трудно найти более красноречивые примеры принесения в жертву особи на пользу вида. Но это правило неприложимо к человеку, который занимает в этом отношении совершенно особое место.

Человек уже пережил несколько видов животных. Он сильно содействовал истреблению моа (Aepyornis), этой крупнейшей птицы, жившей на Мадагаскаре. Человек истребил додо на острове Святого Маврикия и Rytina stelleri, мирное китообразное млекопитающее, жившее на берегах Алеутских островов. Человек истребляет в настоящее время несколько видов вредных хищников, каковы волки и медведи, и, быть может, не за горами то время, когда автомобили заменят повсюду лошадь, которая сделается редким предметом роскоши.

Но истребитель стольких видов животных – человек – достаточно обеспечил сохранение человеческого рода. Успехи, достигнутые цивилизацией, в значительной мере уменьшили смертность. Ежегодно множество детей раннего возраста выживает благодаря гигиеническим мерам и лечению детских болезней. Уменьшение войн и убийств в цивилизованных странах, со своей стороны, содействует поддержанию человечества. Положение, занятое человеком в природе, скорее должно вызвать опасение, как бы люди не размножились чересчур обильно, и хотя теория Мальтуса и не подтвердилась во всех своих частях, тем не менее несомненно, что человек может слишком густо заселить земной шар. Некоторые явления заставляют думать, что по мере того как человечество ограничит пролитие крови, оно заменит его истреблением другой жидкости – той, которая служит для размножения.

Задача сохранения человеческого рода, будучи решенной, естественно поставит на первый план вопрос об индивидууме. В этом отношении данные биологии могут представить немалую пользу.

Человек не единственное общественное существо на Земле. Значительно ранее его появления уже существовали организмы, соединенные в общества. На поверхности морей плавали изящные колонии сифонофор; в глубине океана жили бесконечно разнообразные колонии полипов, а на сухопутье копошились мириады насекомых, между которыми некоторые были уже соединены в высоко организованные общества.

Такая общественная жизнь развилась без малейшего внешнего содействия, без малейшего свода законов, который регулировал бы поведение особей, соединившихся ради общей цели.

Интересно бросить общий взгляд на основные принципы подобных обществ.

В настоящем очерке я имею намерение привлечь внимание лишь к одной из основных черт животных обществ, именно к отношению между особью и обществом.

Всем хорошо известно, что именно этот вопрос представляется одним из наиболее трудных в устроении человеческих обществ. Поскольку общество вправе нарушать интересы индивидуума, в какой мере последний может сохранить свою целостность и независимость? Нет надобности ни напоминать здесь бесконечные прения на эту тему, ни распространяться о теориях, проповедующих, что человек должен быть более или менее принесен в жертву для блага общества, к которому он принадлежит. Мы займемся пока судьбой индивидуума в обществах существ, неизмеримо менее сложных, чем человек.

Рис. 20. Особи миксомицетов в изолированном состоянии (по Цопфу)

Даже среди самых низко стоящих организмов, занимающих промежуточное звено между растениями и животными, немало примеров обществ, состоящих из соединения большого количества особей.

В лесах на опавших листьях, смоченных влагой, на гнилом дереве попадаются очень оригинальные организмы, напоминающие больше всего некоторые грибы. Это миксомицеты, мешочки, наполненные множеством шаровидных телец, или спор, микроскопической величины. Когда споры увлажняются росой или дождем, из них вылупляются крошечные живые существа, снабженные двигательной ресничкой, при помощи которой они могут очень быстро плавать. Эти организмы рождаются сразу в большом числе, наполняя собой капельку воды, сохранившейся на опавшем листе или на кусочке гнилого дерева (рис. 20). Но независимое существование их очень непродолжительно. Соприкасаясь друг с другом, их тела сливаются в студенистую массу, достигающую нередко больших размеров (рис. 21). Вследствие такого слияния получается то, что называется плазмодием, т. е. скопление живого вещества. Оно способно медленно передвигаться на поверхности листьев и дерева и представляет внутри потоки, напоминающие жидкую лаву, выброшенную из вулкана.