Перед отбытием губернатор Иерусалима составил письмо о капитуляции, в котором передал священный город на попечение правительства Великобритании. Губернатор оставил письмо градоначальнику Иерусалима Хусейну Салиму аль-Хусейни, представителю одной из самых уважаемых в городе семей. На рассвете аль-Хусейни, владевший английским языком, с небольшой группой сопровождающих отправился на поиски британцев, чтобы обеспечить мирную сдачу города. Он встретил нескольких британских солдат и сержантов, но низкий чин не позволял им принять капитуляцию. Только во второй половине дня прибыл генерал-майор Джордж Ши, уполномоченный Алленби, все еще находившимся в штабе в Яффе, принять от его имени акт о капитуляции священного города[525].

Официальное вступление Алленби в Иерусалим состоялось 11 декабря 1917 года. Кинематографический комитет Военного министерства запечатлел это тщательно срежиссированное мероприятие на пленке, чтобы как можно больше людей в мире смогли увидеть эту величайшую военную победу британской армии. В конце концов, это был «рождественский подарок британской нации» от Ллойда Джорджа. Как и прокламация генерала Мода, зачитанная при вступлении в Багдад, декларация Алленби была написана в Лондоне и по телеграфу передана в Палестину. Главнокомандующему Египетскими экспедиционными силами было даже приказано слезть с лошади и войти в священный город пешком — красочный жест смирения, призванный в первую очередь впечатлить христиан. Не только мероприятие в Иерусалиме, но и объявление премьер-министром этой новости в палате общин следовало тщательно разработанному сценарию. Ллойд Джордж хотел в полной мере использовать то влияние на общественное мнение, которое могла оказать эта блистательная военная победа, и настаивал на том, чтобы каждая деталь исторического момента соответствовала этой цели.

Первая встреча мэра Иерусалима с британскими солдатами 9 декабря 1917 года

Хусейн Салим аль-Хусейни (в центре, с тростью и сигаретой) вышел за ворота Иерусалима под белым флагом, чтобы обеспечить мирную сдачу города приближающимся британским войскам. Первыми британскими военными, которых он встретил, были сержанты Седжевик и Харкомб, имевшие слишком низкий чин, чтобы принять капитуляцию.

Войдя через Яффские ворота в Иерусалим, Алленби прошел мимо почетного караула, состоявшего из представителей всех народов, чьи солдаты воевали в Палестине: Англии, Уэльса, Шотландии, Индии, Австралии и Новой Зеландии. Двадцать французских и двадцать итальянских солдат представляли британских союзников по Антанте. Среди почетных гостей в свите Алленби были Т. Лоуренс, прибывший обсудить совместную стратегию военных действий арабской армии и Египетских экспедиционных сил, а также Франсуа Жорж-Пико, один из авторов соглашения Сайкса — Пико.

С возвышения у подножия Башни Давида Алленби прочитал прокламацию на английском языке и подождал, пока она будет прочитана на арабском, французском, итальянском, греческом, русском и иврите. Речь была краткой: в Иерусалиме вводилось военное положение, хотя его жители могли продолжать «заниматься своей законной деятельностью, ничего не опасаясь», а также провозглашалось, что отныне все места и объекты, относящиеся к «трем великим религиям… будут охраняться и защищаться в соответствии с существующими обычаями и верованиями тех, для чьих конфессий они являются святынями». В подтверждение этого заявления Алленби лично пожал руки высокопоставленным гражданским и религиозным лицам — перед ним прошла вереница городских старейшин, раввинов, муфтиев и христианских священников в экзотических одеждах, с длинными бородами. Фильм заканчивался кадрами марширующих по городу колонн британских войск, а также видами иерусалимских улиц с толпами людей, запряженными мулами повозками, мотоциклами и автомобилями оккупационной армии[526].

Генерал Алленби читает прокламацию в оккупированном британцами Иерусалиме

Официальное вступление британской армии в город было тщательно срежиссировано и снято на пленку, чтобы поднять боевой дух уставшего от войны британского народа. Обратите внимание на кинооператора на крыше в правом верхнем углу фотографии.

Падение Иерусалима стало важным поворотным моментом в войне на Ближнем Востоке. К концу 1917 года османы потеряли три города, которые имели для них огромное символическое значение: Мекку, Багдад и Иерусалим. Эти потери, особенно священных городов Мекки и Иерусалима, фактически свели османскую идею джихада на нет. Британские власти в Египте и Индии больше не опасались подъема религиозного движения. Что еще важнее, османские войска, недавно нанесшие британцам унизительные поражения в Эль-Куте и Газе, теперь сами потерпели поражение и были обращены в бегство, отступая под натиском лучше снабжаемых британских сил. Кроме того, отныне британцы в Палестине координировали свои действия с арабской армией под предводительством Хашимитов, которая после захвата Акабы угрожала двинуться в глубь Сирии.

К концу 1917 года османы не были побеждены, но теперь их главной задачей в Первой мировой войне стала не победа, а выживание.

В октябре 1917 года произошло событие, кардинально повлиявшее на весь дальнейший ход Первой мировой: в результате революции к власти в России пришли большевики. Новое правительство призвало все воюющие стороны немедленно прекратить огонь и начать переговоры о мире. Этот неожиданный поворот судьбы подарил надежду на спасение Османской империи, которая после падения Иерусалима находилась на грани поражения.

Тяготы военного времени уже привели к свержению российской монархии в ходе Февральской революции (названной так в соответствии со старым русским календарем; на самом же деле события «февральской революции» произошли в марте 1917 года, а события октябрьской революции — в ноябре). Пятнадцатого марта царь Николай II отрекся от престола, и к власти пришло Временное правительство во главе с Александром Керенским. Союзники поначалу надеялись, что революция приведет к более активным действиям России в войне, несмотря на то, что политические перемены серьезно подорвали дисциплину в армии.

Первым же своим указом новое Временное правительство (приказ № 1 от 14 марта 1917 года) фактически лишило офицеров власти над войсками — командование ими отныне перешло к выборным «солдатским комитетам» или «советам». Солдаты русских войск на оккупированной территории Османской империи быстро претворили положения указа в жизнь — и в армии воцарился хаос. «После революции в Петрограде [русские] солдаты начали собираться на длительные и частые собрания, — записал американский консул в Трабзоне в консульском журнале 23 марта 1917 года. — Все опасались того, что эти массовые собрания могут вылиться в беспорядки. Большинство магазинов были закрыты. Но после избрания исполнительного комитета, состоявшего в основном из солдат, ситуация стала гораздо спокойнее»[527].