Наступление в Приладожской Карелии началось 10 июля 1941 г. План операции был следующим. Главный удар наносил 6-й АК (две стрелковые дивизии) на стыке 168-й и 71-й стрелковых дивизий 7-й армии. Наступая вдоль восточного берега озера Янисъярви, корпус должен был выйти к берегу Ладожского озера, а затем наступать на Олонец и Свирь. Командиром 6-го АК Маннергейм назначил ветерана гражданской войны (в финской историографии правого толка она называется «освободительная война» или «война за независимость»), командира финских добровольцев 1919 и 1921 годов П. Талвела. В своих мемуарах Маннергейм пишет: «Еще со времен освободительной войны я знал его как бесстрашного и волевого руководителя, который даже обладает некоторой долей наглости, необходимой для нанесения контрудара по противнику, превосходящему нас по силам» [22]. На этот раз противник генерала Талвела значительно уступал в численности: удар двух дивизий 6-го корпуса наносился по участку обороны двух полков (52-й сп и 367-й сп) 71-й «карело-финской» дивизии.

Две пехотные дивизии 7-го АК должны были наступать на Сортавала, захватить этот город и ж/д станцию, отрезав таким образом 7-ю армию от связи с 23-й армией. Егерские бригады группы «О» (это были соединения легковооруженной пехоты, передвигавшейся на велосипедах; в условиях лесного бездорожья они успешно выполнили роль отсутствующих в финской армии танковых бригад) должны были прорваться в глубокий тыл 7-й армии и по огромной 120-километровой дуге выйти к побережью Ладожского озера, перерезая линии коммуникации советских войск.

В день начала наступления Маннергейм издал свой ставший в дальнейшем знаменитым (можно сказать, «печально знаменитым») приказ № 3:

«В ходе освободительной войны 1918 года я сказал карелам Финляндии и Беломорской Карелии, что не вложу меч в ножны до тех пор, пока Финляндия и Восточная Карелия не станут свободными. Я поклялся в этом именем финской крестьянской армии, доверяя тем самым храбрости наших мужчин и жертвенности наших женщин.

Двадцать три года Беломорская и Олонецкая Карелии ожидали исполнения этого обещания; полтора года Финская Карелия, обезлюдевшая после доблестной Зимней войны, ожидала восхода утренней зари.

Бойцы Освободительной войны, прославленные мужи Зимней войны, мои храбрые солдаты! Настает новый день. Карелия встает своими батальонами в наши марширующие ряды. Свобода Карелии и величие Финляндии сияют перед нами в мощном потоке всемирно-исторических событий. Пусть Провидение, определяющее судьбы народов, поможет финской армии полностью выполнить обещание, которое я дал карельскому племени. Солдаты! Эта земля, на которую вы ступите, орошена кровью наших соплеменников и пропитана страданием, это святая земля. Ваша победа освободит Карелию, ваши дела создадут для Финляндии большое счастливое будущее» [37].

Упоминание о Беломорской и Олонецкой Карелии недвусмысленно говорит о том, что цели операции выходили далеко (во всех смыслах этого слова) за пределы возвращения аннексированных в марте 1940 г. территорий. Напоминая солдатам об «освободительной войне» и «крестьянской армии» 1918 года, Маннергейм таким образом определял начавшуюся войну как продолжение не только «зимней войны» 1939–1940 гг., но и как завершающий этап гражданской войны, полыхавшей в Карелии в 1919–1921 гг. В 1945–1946 годах многие руководители Финляндии дорого бы дали за то, чтобы такого приказа никогда не существовало…

В первые дни боев наступление финских войск развивалось исключительно успешно. 14 июля была занята станция Лоймола. 16 июля 1-я егерская бригада полковника Лагуса в районе Питкяранта вышла к берегу Ладожского озера. Это означало, что обе линии снабжения 168-й сд (железнодорожная ветка Петрозаводск–Суоярви–Сортавала и автомобильная дорога вдоль восточного берега Ладожского озера) были перерезаны. 71-я стрелковая дивизия фактически перестала существовать как единое целое. Левофланговый 367-й сп был оттеснен в полосу обороны 168-й сд, остатки 52-й сп были отброшены к Суоярви, правофланговый 126-й сп отошел в безлюдный лесной район у Куолисмаа, где (как пишут советские историки) «успешно держал оборону» вплоть до сентября 1941 г.

Уже 13 июля штаб 7-й армии перебазировался из Суоярви в Пряжу. Совершенно уникальные «перебазирования» производил штаб 71-й сд. Он был «эвакуирован (???) по Ладоге в Ленинград, а затем к 20 июля переброшен по ж/д в Суоярви» [354]. Тем временем корпус Талвела продолжал наступление вдоль берега Ладожского озера и 22 июля вышел к границе 1939 г. у поселка Видлица. 24 июля 6-й АК вышел на рубеж реки Тулокса (Туулосйоки), которая была последним естественным препятствием на пути финских войск к Олонцу и реке Свирь.

В то время как 6-й АК прошел за две недели в ходе непрерывного наступления более 150 км, 7-й АК безуспешно пытался прорвать оборону 168-й стрелковой дивизии полковника Бондарева у самой границы. Стойкость и мужество советских войск, бетонные доты, минные поля и 42 км проволочных заграждений Сортавальского укрепрайона оказались непреодолимым препятствием для финской пехоты. За весь июль 1941 г., с большими потерями (5,5 тыс. человек, в том числе 1,5 тыс. убитыми) прогрызая оборону дивизии Бондарева, финны продвинулись на 10—15 км до поселка Рускеала на ж/д линии Лоймола — Сортавала. Ни захватить, ни окружить Сортавалу с запада финнам не удалось. Поскольку всякая связь с отброшенными далеко на восток частями и штабами 7-й армии была потеряна, 21 июля сортавальская группа войск (168-я сд и 367-й сп 71-й дивизии) была передана в состав 23-й армии.

В тот момент, когда корпус Талвела вышел на рубеж реки Тулокса, перед ним фактически не было крупных сил Красной Армии. Талвела настаивал на дальнейшем развитии прорыва, а после того, как ему в этом было отказано, с горечью говорил (2 сентября 1941 г.) немецкому генералу Энгельбрехту: «Наступление корпуса повергло русских в панику, и в тот момент корпусу ничего не стоило выйти на реку Свирь и, возможно, создать плацдарм на ее противоположном берегу» [65]. Маннергейм, однако, смотрел на ситуацию иначе: «… Талвела потребовал, чтобы войска снова пошли в наступление с рубежи реки Туулосйоки, однако я, зная его импульсивный характер, счел нужным заметить ему, что для этого еще не созрело время. Наступления нельзя начинать до тех пор, пока пути снабжения не приведены в порядок и не сосредоточены дополнительные силы, снятые с других участков фронта. Я не хотел никаких молниеносных успехов…» [22].

Дополнительные силы (1-я финская пехотная дивизия, 163-я пехотная дивизия вермахта, немного позднее и 17-я финская пехотная дивизия) были направлены в наступление вдоль линии железной дороги от Лоймола на Суоярви и далее, в обход северного берега Сямозера, на Петрозаводск.

Тем временем советское командование, оправившись от первого шока, начало лихорадочно собирать новые части и соединения. В Петрозаводске на базе 31-го запасного полка и с привлечением партийного и комсомольского актива города был сформирован 131-й стрелковый полк. Для усиления полку был придан оказавшийся рядом с Петрозаводском бронепоезд, и уже 13 июля сформированное в пожарном порядке соединение по железной дороге было направлено в Суоярви.

Другим (наряду с партийным активом) резервом 7-й армии стали войска НКВД, которые в значительном числе были развернуты в советской «Карело-Финляндии», которая в 30-е годы стала одним из самых крупных «островов» архипелага ГУЛАГ. Два моторизованных полка войск НКВД (9 и 24-й мсп) 16 июля были переданы в оперативное подчинение командования 7-й армии. Затем по железной дороге (через Ленинград–Лодейное поле) в Карелию из состава 23-й армии были переброшены 452-й полк 198-й моторизованной дивизии и 7-й мотоциклетный полк (10-го мехкорпуса), 3-я бригада морской пехоты, несколько отдельных танковых рот и артиллерийских дивизионов.