— Вот и подумай, что ты наденешь на бал?

— У меня есть золотисто-оранжевое платье и лента к нему. Так что я уже и прическу придумала.

— А маска? Какой она будет?

— Не знаю, наверно, золотистого цвета.

— Значит, тебя ждут танцы? Хмар! — ругнулся парень.

— Что? — испугалась я, но тут же догадалась. — А-а-а, там же Корин будет! Наверное, все с этой же блондинкой!

Андер остановился, развернул меня лицом к себе и, серьезно глядя в глаза, промолвил:

— Нилия, постарайся думать лишь о встрече с сестрой, вам нужно очень о многом поговорить. А мысли о всяких рыжих… хм… просто рыжих выкинь из своей головы!

Я вздохнула:

— Не так это и просто!

— Разберись в себе. Любишь ли ты его? Или это простое увлечение? — посоветовал Андер.

Я обняла его и ответила:

— Вот что бы я без тебя делала?

— Наверное, рыдала бы где-нибудь в укромном уголке? — хмыкнул он.

Я представила эту картину. Потом посмотрела в чистые голубые небеса, вдохнула свежий весенний ветер, улыбнулась и заявила:

— Нет! Рыдать я, пожалуй, не стану!

— Вот и славненько! Пойдем по саду погуляем. Погода просто чудесная!

Я взяла Андера за руку, и мы отправились в академический сад.

Следующий учебный день начался для меня и моих одногруппниц с урока эльфийского языка. К занятию нам дали задание перевести на норусский язык эльфийский эпос о любви. И это надо было сделать в стихах. Уж не ведаю, какой из меня сочинитель баллад, но я, промучившись полночи, все-таки сумела написать некое подобие стиха.

Эльфийский язык у нас преподавал, как и положено, эльф. Молодой, по их меркам, чуть старше нас. Очень высокомерный и надменный, что удивительным не было, и, разумеется, слишком красивый даже для эльфа. Имя учителя было Тернон мир Ть’Ёвилль. Он был высокий, с длинными светлыми волосами и томными зелеными глазами, от которых ожидаемо млели все девчонки. Кроме нас четверых, конечно! Особенно старалась Мейра. Вот и сегодня девушка завила свои роскошные светлые волосы, призывно улыбалась, прижимая тетрадь к груди, и тянула руку для ответа. Эльф фыркал и досадливо морщился. Я страдальчески закатила глаза.

— О! — встрепенулся Тернон. — Террина мир Лоо’Эльтариус, вы жаждете прочесть нам свое произведение? Прошу!

Я слегка поморщилась, но вышла и начала декламировать свой стих:

Сегодня буря!

В небе тучи закрыли серой мглою свет!

Я у окна сижу и вижу,

Как сильный дождь бьет землю,

Слышу, как воет ветер,

Он, словно бешеный, сегодня,

Гнет дерево к сырой земле,

Могучий тополь на пригорке,

И тот дрожит…

А в небесах грохочет гром,

Сверкают молнии!

Кругом все в диком страхе

Затаилось…

И вмиг все как-то изменилось…

Я вижу двух влюбленных напротив своего окна.

Они идут.

Им будто буря не видна.

Он сильною, могучею рукою

Обнял ее, дрожащую.

Она глядит ему в глаза…

И все вокруг у них полно любовью,

И все благоухает и поет.

И, глядя на влюбленных этих,

Я поняла:

Пройдет и эта, и другие бури,

И снова после каждой мглы наступит свет.

И чем сильнее буря,

Тем радостней придет рассвет!

Я закончила и выжидательно посмотрела на учителя. Мир Ть’Ёвилль снисходительно оглядел меня и протянул:

— М-да… и я, право, не знаю, чего мне ожидать от остальных!

Я вопросительно посмотрела на эльфа, и он пояснил:

— Террина мир Лоо’Эльтариус, напомните нам, кем были ваши предки?

— Какие именно? — с невинным видом спросила я.

Учитель показательно вздохнул:

— Я про эльфов говорю, про ЭЛЬФОВ!

— Эльфийка была только одна, — тихо заметила я.

На прекрасном лице эльфа появилось страдальческое выражение, и он проговорил:

— Верно, одна! Но какая! Садитесь, террина мир Лоо’Эльтариус. Помните, что эльфийский язык — ваш второй язык, и сочинять вы должны, как эльфы!

— Мм… я постараюсь, — с серьезным видом кивнула я.

— Старайтесь, а за сегодняшнее творение я ставлю вам только «хорошо», и то только за ваш неповторимый стиль изложения.

— Благодарю. — Я присела в реверансе.

— Хорошо, а теперь послушаем остальных. Есть ли желающие?

Мейра практически подпрыгнула на своем месте. Учитель продолжал ее стойко игнорировать:

— Что же, как вижу, желающих нет! Тогда послушаем… террину ир Сорен.

Зила посмурнела, но, взяв свою тетрадь, отправилась отвечать.

Вечером мы собрались на занятии по физкультуре. К нам пришла Ирния. Боевая ведьма была взвинчена до предела, потому что в эту субботу ей предстояло участвовать в поединках на Арене.

— Ой, девочки! Я очень волнуюсь!

— Отчего? — спросила Тасья. — Ты же боевая ведьма и практику сдала с успехом!

— Это главные бои сезона, — заговорщически прошептала Ирния. — Знаете, какие люди там будут?

— Какие?

— Говорят, сам государь пожалует тайно.

— Ого!

— Ага! В следующем году обязательно побывайте на Арене.

— Всенепременно!

— Нам уже можно будет.

— Нилия столько всего интересного рассказывала!

— Да, — кивнула Ирния. — Там есть на что посмотреть!

— Точнее, на кого! — ухмыльнулась Тасья.

— На кого? — свела темные брови Зила.

— На полуголых ведьмаков, — хмыкнули обе боевые ведьмы. — Правда, шикарное зрелище, Нилия?

— Да. — Я все-таки слегка смутилась. — Они полуобнаженные и…

— И? — заинтересовалась Нелика.

— И это на самом деле красивое зрелище! — ответила я.

Ирния улыбнулась:

— За боевыми магами, когда они тренируются, еще не подглядывали?

— Не-эт!

— А можно?

— Нужно, — произнесла Тасья. — Иначе потом придете на бои и будете сидеть открыв рот!

— Одно слово — травницы! — поддержала ее другая боевая ведьма.

— Нам уже Этель про это говорила, — буркнула я.

— Как можно подглядывать за парнями? Это прилично! — озадачилась полуэльфийка.

— Приличные девицы по домам сидят, а не в академии учатся. Здесь вы магички, а нам все можно! — заявила Ирния.