Вручая третий орден Красного Знамени, капитан 1-го ранга И. А. Колышкин назвал командира «Щ-422» «тружеником войны»: за 2 военных года Ф. А. Видяев провел в море, выполняя боевые задачи, 300 суток. И это не те сутки в океане, вдали от интенсивного судоходства и в полной безопасности от воздействия противника, когда можно было загорать под тропическим солнцем и ловить акул на пустые консервные банки, как об этом вспоминали прославленный немецкий подводный ас № 2 Вольфган Лют и бывший командир ПЛ X. Буш. Это 300 суток непрерывного, ежедневного и ежечасного риска, когда вблизи вражеских берегов, в районах, доступных не только вражеской авиации, но и береговой артиллерии, в любой момент можно оказаться под ударом противолодочных сил и средств противника или подорваться на сорвавшейся с якоря мине.

Более того, зачастую после изнурительного прорыва минных позиций это же минное поле становилось твоим спасением: отрываясь от преследования кораблей ПЛО после атаки, лодка вынуждена была нырять под минное поле.

19 апреля 1943 г. Район мыса Маккаур. Сильный шторм, снежные заряды, видимости почти нет. Две недели изнурительного поиска противника. В 13 ч. 28 мин. — доклад акустика о шуме винтов эсминца и других кораблей и судов. Идет крупный вражеский конвой.

Командир уверенно повел лодку на сближение по гидроакустическому пеленгу на шум винтов. Дистанция 7, 6, 5 кабельтовых… С дистанции 4 кабельтовых — четырехторпедный залп: три взрыва — три торпеды нашли цели. Взрывы были такой силы, что в первом отсеке почувствовали резкие толчки. Транспорт 14 000 тонн разломился и пошел на дно (ЦВМА, ф. 200, д. 24720).

Корабли охранения начали бешеное преследование лодки, сбрасывая одну за одной серии глубинных бомб. На предельно возможной для данного района глубине 50 м лодка оторвалась от противника.

Несколько позднее — снова атака. Снова тот же «почерк» — сближение на «пистолетный выстрел». Транспорт идет на дно. Корабли ПЛО преследуют лодку, обрушив шквал глубинных бомб. Глубина места мала для эффективного уклонения под слоем воды. Командир принимает мгновенное решение — не удаляться от места атаки, а развернуться навстречу кораблям ПЛО и атаковать. Атака, 2-торпедный залп: один из кораблей ПЛО взлетает на воздух. Ошеломленный противник прекращает преследование.

…А назначен был Ф. А. Видяев после гибели «Щ-421» на «Щ-422» потому, что прежний ее командир капитан 3-го ранга А. К. Малышев из-за своей излишней осторожности, трусости и малодушия не справился со своими задачами. В нескольких боевых походах, подвергая лодку и ее экипаж смертельной опасности, он не добился ни одной победы. (Военным трибуналом Малышев был приговорен к расстрелу.)

Экипаж «Щ-422», в общем-то хорошо отработанный и слаженный, пал духом, начал терять вообще всякую веру в свое оружие и в себя.

Для того, чтобы понять, в чем причина таких провальных неудач лодки, вышел в боевой поход на ней комдив, капитан 2-го ранга И. А. Колышкин. Под его руководством «Щ-422» сразу добилась крупного успеха: потопила 4 транспорта.

По нынешним временам, возможно, слишком суров был приговор бывшему командиру лодки, но не надо забывать, что тогда была ожесточенная и кровавая война.

Приняв под свое командование «Щ-422», Ф. А. Видяев в первом же походе убедился, что с «этим экипажем можно делать дело», а экипаж сразу поверил и в себя, и в своего нового командира.

15 сентября 1942 г. в районе Порсангер-фьорда в условиях тумана на шедшую в надводном положении подводную лодку неожиданно вынырнул сторожевой корабль противника. Срочное погружение. Мгновенный расчет. Попытка атаковать из-под воды срывается из-за неисправности гидролокатора. Быстро принимается решение всплыть и атаковать в надводном (позиционном) положении. Расчет, несколько четких команд. Двухторпедный залп с дистанции 5 кабельтовых: сторожевой корабль пошел на дно.

В этом же боевом походе «Щ-422» отправила на дно еще 2 немецких транспорта водоизмещением 6000 и 8000 тонн (ЦВМА, ф. 112, д. 1497).

Обе эти атаки проведены также блестяще: прорыв под корабли охранения, сближение на большой скорости на кратчайшую дистанцию, залп из носовых торпедных аппаратов, неожиданный маневр на отрыв в самую опасную сторону (под корабли конвоя или в район минной позиции, чего не мог предполагать противник).

Вот так действовали наши советские подводные асы, о которых некоторые современные «новые» историки даже не упоминают в своих писаниях.

…1 июля 1943 г. Ф. А. Видяев вышел в свой очередной поход. Действуя в районе мыса Маккаур и острова Варде, 14 июля он сообщил о своей очередной победе, уничтожив транспорт, шедший в составе конвоя.

Погибла лодка предположительно 25 июля 1943 г. в районе острова Варде (самой восточной оконечности Норвегии) от подрыва на мине. Но командиру подводной лодки вместе со своим экипажем так и не удалось поднять гвардейский флаг над своей субмариной, т. к. присвоили им звание гвардейцев, когда они находились в море.

Они навсегда ушли из родной базы, а боевая слава гвардейской подводной лодки и ее талантливого и отважного до дерзости командира была и осталась гордостью не только подводников-североморцев, но и всего Советского Военно-морского флота.

Атакуют «молодой» и «старый»

Вот отрывок из воспоминаний командира ПЛ «С-15» Северного флота капитан-лейтенанта Г. К. Васильева (впоследствии вице-адмирала). В мае 1944 г. «С-15» совместно с другими лодками во взаимодействии с авиацией участвовала в атаке конвоя, состоявшего из пяти под завязку загруженных транспортов в охранении 25 противолодочных кораблей эскорта разных типов.

«Когда 17 мая «С-15» вышла из Полярного, мне подумалось: как это легко — уходить и как сложно возвращаться, особенно с победой. Однако переход к району сосредоточений тоже оказался нелегким. День и ночь светло. «Нырять» приходилось от каждого самолета. А потом испортилась погода. Море штормило, небо затянулось низкими облаками, снежные заряды налетали один за другим. Не получая данных разведки, «С-15» дважды форсировала минные заграждения, выходя на предполагаемые маршруты конвоев противника, но безрезультатно. На исходе 25 мая подводная лодка маневрировала в районе к северо-востоку от мыса Нордкин за пределами обнаружения береговыми средствами наблюдения противника в ожидании данных от самолетов-разведчиков… Одна (радиограмма. — Прим. авт.) от самолета-разведчика: «17.00 обнаружил у мыса Нордкин: транспортов —5, миноносцев — 5, сторожевиков — 6, тральщиков — 4, сторожевых катеров — 10. Курс 80, ход 8 узлов».

А другая — от комбрига с приказом нашей лодке и «М-201» атаковать конвой.

Расчетное место встречи оказалось около мыса Харбакен. Это далеко, а противника надо обогнать. Пять часов полным ходом «С-15» шла в надводном положении. В 20 милях от берега погрузились и ходом 5 узлов вместо обычных 3 пошли через минное поле.

Напряженно вслушивались в забортную тишину моряки: не коснется ли корабль минрепа, это на такой скорости особенно опасно. Трижды за время войны я испытал это неприятное ощущение — скребущий по корпусу минреп. Не для всех это кончалось только нервным напряжением. Лодка капитана 3 ранга Л. Сушкина, например, вернулась однажды в базу без рулей и с оторванной носовой частью. А сколько экипажей не вернулось вообще… Но в том и состоит искусство подводника, чтобы суметь преодолеть оборону противника, нанести неожиданный удар, а потом скрыться от преследования.