– Больше пить нельзя, триарий Герцер, – спокойно заметила Эстрель.

– Хорошо, мэм, – ответил он. Андроид мертвой хваткой прижала его ноги к полу, а руки заломила за спину. Когда он попытался вывернуться, она легким движением так скрутила его, что он сразу понял – она запрограммирована не причинять вреда людям, но при необходимости может стереть его в порошок. – Я больше не буду.

– Отпусти его, Эстрель, – услышал он голос Ганни. Эстрель встала и подняла на ноги Герцера, словно тот был пушинкой, а не весил сто с лишним килограммов.

– Что тут произошло? – спросил Ганни.

– Виноват только я, – ответил Герцер.

– Они сначала бранились, орудийный сержант Резерфорд. – Кейн махнул рукой, пытаясь загладить инцидент. – Один из моих парней громко и безосновательно обвинил Герцера, а Герцер… сразу же отреагировал.

– Как он? – спросил Ганни. – Я имею в виду кавалериста.

– Нормально, – ответил Кейн и погладил синяк на лбу. – Все живы, но думаю, будет разумно давать увольнительные Кровавым Лордам и кавалеристам в разные дни.

– Герцер, это ты ударил мастера кавалерии Кейна? – мрачно спросил Ганни.

– Я… не знаю, Ганни, – ответил Герцер.

– Я тоже плохо что-либо помню, – быстро вмешался Кейн. – Давайте забудем о происшедшем. Погорячились… с кем не бывает. Они солдаты, Ганни.

– Нет, мои люди Кровавые Лорды, они должны сражаться только тогда, когда я приказываю им сражаться, – ответил Ганни. – Герцер, возвращайся в барак! Ты под домашним арестом до тех пор, пока я не решу, что делать дальше. Можешь считать себя разжалованным. Свободен.

Герцер лежал на койке, закинув руки за голову. Вокруг него столпились остальные Кровавые Лорды.

– Какой позор! – сердито начала Динн. – Какой-то самоуверенный лошадник, да его надо было хорошенько вздернуть. Мы можем петь то, что пожелаем!

– Я не слышал, что он сказал, – заметил Круз. – Почему ты так на него взъелся? Ты так ему заехал, что он пролетел чуть ли не через весь зал. Хотя не могу сказать, что мне это не понравилось.

– Он сказал, что я бросил доктора Горбани, когда ее насиловали, – просто ответил Герцер.

– Что?! – закричала Динн. – Пусть только выйдет из лазарета, уж я-то им займусь!

– Динн, – спокойно продолжал Герцер, – это не все.

– Что такое?!

– Он сказал правду. – И Герцер повернулся на бок.

Кейн прошел в кабинет Эдмунда и оглядел присутствующих. Рядом с мэром, сидевшим за столом с непроницаемым лицом, были Ганни Резерфорд и беременная Даная Горбани.

– Кейн. – Эдмунд жестом указал ему место на диване рядом с Ганни. – Будь добр, расскажи мне теперь ты, что именно произошло вчера вечером. И ничего не скрывай, пожалуйста.

– Один из моих парней, судя по всему, пытался спровоцировать драку с Кровавыми Лордами, что-то они там не поделили – как точно петь песню, что ли, – сказал Кейн. – Я уже собирался сам оттащить его, когда вмешался Герцер. Он пытался успокоить ребят. Мой парень, кавалерист Макайрен, набросился на Герцера, сказал ему, что тот «струсил и убежал», когда…

– Когда меня насиловали, – закончила Даная, погладив себя по животу.

– Да. Тогда Герцер ударил его в лицо. Изо всей силы.

– У него челюсть сломана в нескольких местах, – подтвердила Даная. – Я сделала, что могла, но говорить как прежде он уже никогда не сможет. Что до меня, так и слава богу, – прибавила она.

Кейн пожал плечами.

– Макайрен никогда не был в числе лучших моих парней. Но когда Герцер ударил его, он отлетел прямо на наш стол, и в драку включились несколько других моих ребят – то ли за товарища, то ли из-за того, что разбили их кружки с пивом. А Герцер словно хотел убить Макайрена. Вот мы и попытались… вмешаться. И еще двое моих ребят и несколько милиционеров…

– Пролежат еще пару дней в лазарете, – вздохнула Даная. – Герцер…

– С Герцером мы еще разберемся. – Эдмунд почесал нос. – Дело вот в чем. Даная утверждает, что кавалерист сказал правду. Она просто до сих пор молчала об этом.

– И правда, и неправда, вернее, все было не совсем так, – вздохнула Даная. – Да, он был вместе с бандой Мак-Кейнока, но, насколько я поняла, они к тому времени ничего противозаконного не сделали. Просто… пытались выжить. Время было сложное. Он так же, как и многие из нас, потерялся в лесу и вот встретил знакомого, ведь он знал Мак-Кейнока и раньше… И!.. – Она всплеснула руками. – Ну, вы ведь все знаете, что тогда творилось! Зачем вы заставляете меня все это повторять?!

– Продолжай, – спокойно ответил Эдмунд.

– Меня поймали люди Мак-Кейнока, они потом привели остальных, в том числе и Герцера. Он сказал Мак-Кейноку, что знает меня, и Мак-Кейнок ответил, что вот и отлично, давай начинай.

– Ого! – Кейн покачал головой.

– Мак-Кейнок вытащил меч. У Герцера никакого оружия при себе не было. Один, безоружный, против всей банды. Если бы он попытался сопротивляться, они бы его сразу прикончили, а со мной поступили бы точно так же! – Даная оскалилась, а потом вздрогнула – малыш в животе перевернулся. – Слушайте, затронута моя честь, оскорбление и телесные повреждения нанесли мне, и если кто-то и может обижаться, так только я. – Она многозначительно взглянула на Эдмунда.

– А ты не обижена, не злишься на него? – удивленно спросил Кейн.

– Герцер был моим пациентом, – ответила Даная. – До Спада. Я столько в него вложила. Мне бы не хотелось, чтобы все это пропало даром. – Она остановилась, снова вздохнула, потом продолжала: – Остальное касается только меня.

– Откуда все это узнал кавалерист Макайрен? – спросил Эдмунд.

– Он ничего точно сказать не может, – ответил Кейн. – Но говорит, что просто догадался. Я… тоже слышал кое-какие слухи. – Он пожал плечами. – Герцер стал в нашем городке личностью известной. Его хорошо знают многие достойные члены общества, про его геройства во время охоты слагают легенды. Многие завидуют ему. А о нападении на вас, доктор, в городе всем известно. И о последствиях тоже. Не об этом… а о том, что Герцер оказался там раньше остальных.

– Рейчел, – поджала губы Даная.

– Возможно, но не факт, – ответил Кейн. – Может, Рейчел проболталась подруге, та кому-то еще, все это обросло сплетнями и так далее. Эдакая щекотливая новость, с помощью которой можно легко низвергнуть того, кто поднялся слишком высоко. К сожалению, оказалось вдобавок, что слух подтвердился.

– Ганни, как дела у Кровавых Лордов? – со вздохом спросил Эдмунд.

– Плохо. Герцер один из лидеров. Они теперь в полной растерянности. Они все герои. «Сражайся, пока жив». А он бежал. В их понимании он поступил как трус. Тут они никаких компромиссов не приемлют. С другой стороны, он их товарищ, тем более теперь, когда он перестал быть триарием. Они крутятся вокруг него, но видно, что не знают, что им делать, как поступить. За последние два дня в легионе было еще две драки.