Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, ладно, — усмехаясь, произнёс незнакомец. — Так вот что, приятель, лошадей нет. Твой Пётр Спиридоныч малость подождёт. Допрежь его я поеду. Тесно этак‑то вдвоём ехать по одной дорожке. Да и ты здесь часика два посидишь.
Незнакомец крикнул хозяина и дворника, что‑то шепнул им, и прежде, чем Яков успел опомниться, он был скручен по рукам и ногам и посажен в тёмную клеть.
Потом хозяин отправился в задние пристройки и разбудил ямщика, хорошо знавшего обходную тропу мимо Чёрной Грязи.
Получив ещё несколько золотых, хозяин охотно согласился продержать Якова два-три часа в заключении. Яков со своей стороны не очень тужил об этом. После пережитого им ужаса, когда ему показалось, что он попал в руки агентов Верховного тайного совета и что ему угрожает неминуемая смерть, а сперва страшная пытка, всё дальнейшее было для него сущими пустяками.
— До свидания, приятель, — насмешливо крикнул ему через дверь незнакомец.
Яков не ответил.
По отъезде незнакомца, просидев минут двадцать в темноте и одумавшись, Яков пришёл к убеждению, что всё же было бы лучше освободиться. Он стал неистово стучать в дверь. Хозяин живо подошёл. Начались переговоры. Очевидно, хозяин с величайшею охотой шёл навстречу желаниям своего пленника, дело было только в цене. Яков же деньгами располагал. После долгих торгов хозяин согласился за три золотых, получив их через щель вперёд, выпустить Якова и даже дать лошадей.
XIV
Судьба, видимо, покровительствовала смелому незнакомцу. То пешком, то верхом, по замёрзшим болотам, лесным тропинкам, в обход заставам и караулам, не зная ни сна, ни отдыха, он двигался вперёд, не стесняясь в деньгах, покупая нередко верховых лошадей и бросая их в какой‑нибудь деревне и опять покупая свежую лошадь.
Капитану Сумарокову судьба не столь благоприятствовала. Его часто удерживали, не раз хотели арестовать, не раз отправляли назад. Неожиданный случай выручил его за Новгородом. Его догнал курьер польского посла Лефорта, выехавший с реляциями в Варшаву из Москвы 19 января. Они разговорились. В разговоре выяснилось, что у заботливого курьера было два паспорта. Один на имя купца, выданный из Коллегии иностранных дел, за подписью графа Головкина, другой на его собственное имя, выданный Лефортом.
После обильного угощения и некоторой мзды первый паспорт перешёл в карман Сумарокова. С этой минуты он вздохнул спокойнее.
Всё же, несмотря на многочисленные задержки и на то, что у Чёрной Грязи его обогнало посольство, он сумел, в свой очередь, обогнать его. Дело в том, что посольство хотя и торопилось, но принуждено было терять много времени на перепряжку лошадей, на кормёжку людей. Хотя из Москвы и был дан приказ держать на всех ямских станах наготове лошадей на тридцать подвод, тем не менее не всегда это было возможно. Иногда лошади оказывались измученными и уставшими, иногда их приходилось ждать, а в иные места приказание пришло чуть ли не за час до приезда посольства.
Таким образом, Сумароков налегке обогнал посольство часа на три.
Недалёко от Митавы, среди лесистых холмов, на берегу красивого озера, известного под названием озеро Красавица, расположился скромный двухэтажный, из красного кирпича, домик, громко именуемый родовым замком Густава Левенвольде, младшего брата графа Рейнгольда.
Это был умный, сдержанный, расчётливый дворянин. В своё время он пользовался недолгим фавором у герцогини Курляндской и, уступив умно и с тактом своё место Бирону, сумел остаться приятным гостем и преданным другом Анны и сохранил теснейшую связь с Бироном. Бирон, ещё не смея мечтать о том поприще, какое ему открылось впоследствии, жил мелкими интригами при дворе герцогини, враждуя с курляндским дворянством и борясь за своё первенство при убогом дворе неправящей вдовствующей герцогини, вечно нуждавшейся в деньгах. В этих маленьких интригах ему искренно и от души помогал Густав Левенвольде.
Была глубокая ночь, и «замок» Левенвольде был погружён в сон. Но мирный сон его был нарушен гулким стуком молотка о металлический щит у ворот. Этот стук поднял на ноги всю дворовую прислугу. Это было так необычно.
Раскрыв маленькое окно в воротах, привратник громко по-немецки крикнул:
— Кто там?
Он увидел у ворот спешившегося всадника, неистово бьющего молотком в щит.
— Отворите скорее, — ответил приехавший, тот самый незнакомец, который задержал посланного Сумароковым на постоялом дворе в Черкизове. — Скажите господину, что я от его брата — графа, — продолжал он, — что нельзя медлить ни минуты. Откройте скорее ворота, если дорожите службой.
Окошечко захлопнулось, и наступило молчание.
Подождав несколько мгновений, незнакомец снова принялся бешено стучать в ворота. Наконец ворота раскрылись и его впустили. Один из слуг взял его коня. Выбежавший из дома маленький, худощавый, напыщенного вида молодой немчик грубо обратился к приезжему и резко сказал:
— Ты от брата высокородного господина. Если у тебя есть письма — давай, я передам господину… Я его камердинер.
Незнакомец смерил его презрительным взглядом и насмешливо ответил:
— Если ты камердинер, то поди и доложи своему господину, что я должен видеть его самого. А с его лакеями я разговаривать не буду. А если он не хочет меня видеть, то я уеду сейчас. Мне некогда.
И он пренебрежительно повернулся спиной к камердинеру Левенвольде. Тот на минуту опешил и потом, пробормотав какое‑то ругательство, гордо повернулся и не торопясь направился к дому.
— Да ты поторапливайся, — крикнул ему вслед незнакомец, — а то, смотри, попадёт!
Незнакомец остался на дворе. Немногочисленная дворня с любопытством рассматривала его. Не обращая ни на кого внимания, он расхаживал по двору. По его походке было заметно, что он сильно утомлён. И действительно, в продолжение трёх суток этот человек не спал и трёх часов среди постоянной тревоги и опасений.
На крыльце появился камердинер.
— Эй, приятель, — крикнул он, — господин ждёт тебя!
Спешным шагом незнакомец направился в дом.
Левенвольде, зевая, сидел на постели в своей скромной спальне. Он прикрылся до пояса одеялом. Ворот рубахи был расстегнут, голова всклокочена. Увидя вошедшего в сопровождении камердинера незнакомца, он крикнул недовольным голосом:
— Ну, что ещё, разве нельзя было подождать
