так сказать, клинку императора. До сего дня Адриан увиливал от радости первой брачной ночи. Нынче Магда твердо вознамерилась коснуться священного предмета. Адриан кривил губы, но не мог оттолкнуть невесту на глазах у придворных.

- Фашше величестфо непременно должны были заметить: дворец Пера и Меча полностью фосстановлен! Все фарварские повреждения убраны, стены прифедены в исправность, стекла вставлены на место. И я ташше позволил себе обновить интерьер! Взгляните, фаше величестфо, по случаю Софьиных дней были сделаны такие работы: скульптуры на парадной лестнице…

Адриан одобрительным жестом прервал излияния министра двора:

- Верю, сударь, вы все устроили наилучшим образом. Прежде всего хочу узнать иное: где мои регалии?

- Фаше величестфо говорит о диадеме и Вечном Эфесе?

При слове «Эфес» ладошка Магды продвинулась чуть ближе к оному. Владыка содрогнулся, но стерпел.

- Нет, сударь, о кошке Китти и ситечке для чая… Вечный Эфес и диадема Солнца – где они?

Министр двора сопроводил поклон милейшей улыбкой:

- Предшественница фашего величестфа – изволите видеть, Минерва – проявила маленькую шалость. Простительное дело, коль она юная дефушка. Сия проказница прихватила регалии с собой, отправляясь в эвакуацию.

- Мило, - признал Адриан, - и ожидаемо. Она должна была устроить какую-то мелкую пакость. Отчего вы не помешали ей?

- Фаше величестфо, ответ очевиден всякому, кто видел лазурных гвардейцев! Это большие, сильные парни, да при искровом оружии… В молодости я еще мог бы попробовать, но в мои годы – нет, простите и уффольте.

- Лазурные роты защищали отход Минервы?

- О, больше того: они и сами с нею отошли. Фчера собрались всей своей братией, окружили ее феличество – и по коням…

- Какое еще ее величество?! – рыкнул Адриан.

- Виноват, фаше величестфо. То есть, фаше величестфо здесь, а девица Минерва с лазурными – ускакала. Изволите видеть, капитан Шаттэрхенд оч-чень нерофно к ней дышит. И она, к нему, вполне возмошшно… Ах, юность!

Магда продвинулась еще на дюйм к своей цели. Адриан скрестил ноги, образовав преграду.

- Мне нет дела до их шашней. Куда они уехали?

- Фаше величестфо, я служу министром двора. О дворе могу доложить во всех подробностях, но когда кто-то куда-то едет – это, виноват, уже по части министра путей…

Адриан обратил взгляд к Лиаму Шелье, согбенному в поклоне:

- Минерва бежала поездом?

- Так точно, ваше величество.

- Куда?

- Доподлинно известно: в Арден.

- А оттуда?

- Никуда, ваше величество. Она и до Ардена не доехала. В местечке под названием Часовня Патрика случилась поломка искровой линии. Поезд Минервы остановился, сейчас он все еще там.

Огоньки зажглись в глазах Адриана:

- Поломка – дело ваших рук?

- Нет, владыка, счастливая случайность. Но я приказал не спешить с устранением неисправности.

- Весьма похвально. В ремонте искровой техники спешка недопустима!

В плотских делах ты тоже никуда не спешишь, - кисло подумала Магда, пытаясь внедриться между бедрами владыки. Получалось скверно. Ладонь была пухлой, а бедра Адриана – закалены годами верховой езды. Твердость мужских мышц наполнила нутро Магды предательским огнем. Она обругала себя: полегче, нужно совратить его, а не соблазняться самой!

Тем временем ганта Бирай, глава новой личной гвардии владыки, вошел в чайную с докладом:

- Явился этот шакал, как бишь его… Майор мужицкий.

- Рука Додж?

- Он самый. Говорит, вести из города.

- Впусти.

Ганта не знал Доджа лично, но уловил самую суть: тот был шакалом - мерзким, шелудивым говнюком. Никаким майором он не являлся и в помине. Рука Додж служил строевым сержантом в пехоте Южного Пути, которую выставили заслоном против нетопырей. Стоило Ориджину обнажить клинок, эта трусливая сволочь перебежала на его сторону. Но даже Ориджину сержант служил недолго: пропал куда-то в битве при Пикси, а потом всплыл среди своры бунтарей Салема из Саммерсвита. С ними вместе ходил на столицу, а попутно грабил честных горожан. Загремел в темницу, но почему-то был отпущен и вернулся в Южный Путь. Обозвал себя майором, встал во главе целой армии разбойников. Отцу Магды пришлось раскошелиться, чтобы перекупить этих парней и привлечь на службу Адриану. Магда была бы рада, если б Додж окончил жизнь примерно так же, как крысеныш Бакли.

- Рад служить вашему величеству! – проревел, сотрясая стекла, бывший сержант. – Слава Янмэй! Слава Адриану! Ура!

- Зачем так громко?.. - поморщил нос Адриан. – Спокойнее, майор. Доложите обстановку в городе.

- Прекрасно, ваше величество! Все как надо: пьют, гуляют, радуются. Долгих лет молодым – есть. Слава Янмэй – есть. Слава Софье – исполнено. Праздник протекает с успехом!

- Отрадно слышать. Но я дал вам приказ: с особой тщательностью отслеживать протесты. Есть ли недовольство? Слышны ли крики в пользу Минервы? Сомневается ли кто-либо в моих правах на трон?

Додж шагнул ближе и щелкнул каблуками:

- Так точно, ваше величество! Рад сообщить: недовольные есть! Из ряда домов раздавались крики: «Адриан – еретик! Сообщник Кукловода! Под суд, а не на трон!» И даже кто-то кричал: «Умер – значит, умер! Ступай назад в могилу!»

- Экие храбрецы, - хмыкнул Адриан. – Что еще?

- В четырех кабаках велись речи в поддержку Минервы. Такого свойства, что она, мол, - защитница и миротро… эээ… миротворщица. А от вашего величества – мятежи да войны. Козлы безрогие!

- На площадях?..

- На площадях все по уставу: благопристойное пьянство. А вот еще в двух церквях замечено. Священники держали речи странного свойства. В таком духе, что все плохое можно вытерпеть, даже возврат вашего величества.

- Составили список кабаков, церквей, домов?

- Так точно, ваше величество! Только он у Зуба. Я ведь не того… Не было приказа учить грамоту.

- Благодарю. Поставить наблюдение за неблагонадежными домами. Список – мне на стол.

- Так точно, ваше величество! Рад служить!

Маршируя к дверям, он чуть не налетел на ганту.

- С дороги, лысый хвост, - ругнулся Бирай. – Владыка, к тебе гостья: слепая старуха, королева болотников. Изволишь принять?

Такая радость отразилась на лице Адриана, что Магда вмиг поняла причину своих неудач: я слишком молода! Чтобы понравиться этому засранцу, нужно иметь правнуков.

Леди-во-Тьме вошла, опираясь на руку Второго из Пяти, своего соратника по ордену. Пару вдохов Магда наблюдала, как эта развалина, скрежеща суставами и усыпая пол песком, ковыляет к столу. Но потом новые гости целиком отвлекли внимание: следом за Леди-во-Тьме в чайной появился барон Хьюго Деррил с сиром Питером,