– Нам повезло, что горящих стрел они тоже никогда не видели, – философски заметил варвар. – Иначе отбить тебя так просто не позволили бы. Кабы не было лицо твоё черно – съели бы сразу, не мешкая. Я ведь тебя поздно хватился. Расчистил сани, поставил парус, уложил пожитки, глядь – а тебя нет. Вот и пошел искать. Зашёл в горные отроги, там следы дорогих хозяев и увидел. Хорошо, что лук всегда с собой, не стал оставлять, хоть на холоде лютом из него и не выстрелить. Подумал, мало ли что, авось сгодится. Вот он, родимый, и сгодился, стрелы-то от лавы быстро вспыхивают. Только подходить к ней горячо шибко.

Косматый громила убедился, что небольшой костерок горит правильно и не потухнет, встал и направился к лежащей неподалеку куче барахла. Приглядевшись, Майк понял, что смотрит на обломки буера, сложенные вместе с походными тюками. Видимо, варвар пришел в сознание гораздо раньше Майка, успел собрать всё, что уцелело после крушения, и сложил это неподалеку от места падения. Буер разбился в десятке шагов дальше, Майк хорошо видел несколько обломков каких-то деревянных направляющих, валяющихся посреди груды ледяного крошева. Место крушения располагалось у подножия отвесной ледниковой стены, рассеченной глубокой пологой трещиной, уходящей куда-то вдаль и вверх. В настоящее время трещина была забита пробкой из застрявших поперек ледяных обломков и многотонных объемов снежной массы, скатившихся с поверхности. Судя по тому, где именно трещина выходила в котловину, Майку пришлось упасть с высоты почти четырех ярдов. Толстое арктическое снаряжение частично погасило удар, но избежать легкого сотрясения мозга всё-таки не удалось. Но самое ужасное заключалось в том, что он оказался на дне двухсотметровой расщелины посреди мирового ледника, и никто не придет к нему на помощь!

– Головокружение прошло? – Головорез вытащил из кучи пожитков мешок, вернулся к костерку и достал котелок. – Потрапезничать сможешь? – Он извлек из мешка завернутый в чистую тряпицу кусок походной каши, бросил его в котелок и поставил разогреваться. – Поесть тебе надобно, чтоб силы восстановить. Пока трапезничать будешь, я тебе травы целебной заварю, сразу полегчает.

– Что же делать?! – горестно воскликнул Майк. Они обречены, а этот примитивный варвар пытается пихнуть ему свою идиотскую кашу. – Нам не выбраться! Мы останемся здесь навсегда!

– Зачем же навсегда? – удивился головорез. – Отдохнем малость, дождемся, покуда ты оклемаешься, да пойдем искать, как наверх выбираться. Я тут немного побродил, покуда ты спал, там, далече, трещина вертикальная есть. У неё склон пологий, взобраться можно, ежели постараться. Только надобно ближе её разглядеть, я далеко отходить от тебя не стал, уж больно тут живности много, а ты спишь. Так что ты обогреватель одёжи своей выключи да дожидайся, когда полегчает.

– Вы собираетесь лезть по трещине на высоту в двести метров?! – опешил Майк, запоздало чувствуя ощутимый перегрев. Он отключил систему обогрева и проверил заряд элементов питания. Датчик батареи показывал пятьдесят четыре процента. – Но если лед треснет прямо под нами и обрушится вниз?! Как это случилось ночью! Мы можем погибнуть!

– Волков бояться – в лес не ходить, – пожал плечами варвар. – Тебе ж надо свою страну спасать, разве нет? Для этого надобно до неё добраться, а сидя тут этого никак не выйдет.

– До Новой Америки тысячи миль! – Майк едва сдерживал волну отчаяния. – Даже если нам повезет вылезти отсюда, мы не сможем выжить на поверхности мирового ледника! Как мы доберемся хотя бы до его границы?! Нас убьёт первым же ураганом!

– Почему это убьёт? – хмыкнул головорез. – Сядем в сани, как положено, да поедем. Не убьёт.

– Но буер разбился вдребезги! – если бы не больные связки, Майк точно сорвался бы на крик.

– Сани починить можно, – варвар был невозмутим. – Полозья и кузовок остались в целости. Их ковали мастера, уменьем редкие, такой труд от удара об лёд не разваливается. Парус и мачту я успел сложить, так что самое главное уцелело. Изломались только балки поперечные, что полозья и кузовок воедино скрепляют, так у нас на такой случай запас имеется, вдоль полозьев увязанный. Собрать сани вдвоем – забота, конечно, непростая, попотеть придется изрядно, но разве бывает тяжким труд во благо Родины? Да и не хочется мне здесь сиднем сидеть, раз уж Пращуры от нас погибель отвели.

– Вы уверены, что сможете собрать буер? – Майк решил уточнить, правильно ли понял косматого головореза. Вдруг его секретное устройство перевода дало сбой в результате падения. – Почему же вы не сделали это сразу? Зачем ждать, когда я проснусь, я способен потерпеть ради общего дела!

– Помощник мне в этом нужен, – ответил варвар. – Одному сани чинить много дольше придется. И починку затевать наверху надобно, иначе как мы собранные сани наверх затащим?

– Конечно… – промямлил Майк. Значит, лезть по крошащейся трещине придется с грузом за спиной! Громила, может, и справится, но как быть ему?! – Вы правы. Я об этом не подумал…

– Не робей, человече, сдюжим! – заявил головорез и пододвинул к нему дымящийся котелок. – На-ка вот, перекуси, а я покуда отваром целебным займусь. Как солнце над нами повиснет, так и пойдем выход искать.

После мутноватого варварского варева, обладающего странным душистым запахом, Майку действительно стало легче. Уже через два часа он мог без проблем ходить и даже умылся в горячем источнике. Косматый головорез и вовсе полез туда купаться и даже советовал ему последовать его примеру, но, к счастью, Майк не настолько сильно ударился головой, чтобы снимать арктическое снаряжение посреди жуткого мороза и лезть в какую-то вонючую булькающую лужу. К полудню они начали поиски выхода. Трещина, о которой говорил варвар, действительно обнаружилась в противоположной части ледяной котловины. В этом месте отвесный склон несколько раз давал трещины разной глубины и обрушивался, образуя подъём, который с большой натяжкой можно было назвать пологим. Происходило это довольно давно, с тех пор трещины сильно завалило снегом, но рискнуть стоило. Шансы подняться есть, угол наклона опасный, но если двигаться только на четвереньках и помогать себе ледорубом, то может получиться. Главное – случайно не сорваться вниз, как было на подъеме из Сибирского разлома. Майк долго не мог решить, просить головореза обвязать его страховочной веревкой или нет. С одной стороны, если Майк сорвётся, то русский жлоб его удержит, такое уже имело место. С другой – если лёд начнет крошиться под весом этого громилы и сорвётся он, то Майка унесёт в пропасть вместе с ним. А ведь сейчас ещё придется тащить груз…

Имущество экспедиции и составные части буера перетаскивали к месту подъема в несколько ходок. Идти, сгибаясь под тяжестью ноши, приходилось через всю котловину, и всякий раз Майк опасался нападения зверья. Чертовы пингвины оказались очень любопытными, они приближались к медленно идущим людям довольно близко и заинтересованно разглядывали диковинных с их точки зрения существ. Вероятно, факт хождения незнакомцев на двух ногах вызывал у тварей какие-то ассоциации, и Майк был очень рад, что любопытство проявили только пингвины, а не те здоровенные ластоногие твари с бивнями длиной и толщиной чуть ли не в руку. Особенно страшно становилось во время коротких привалов, которые требовались выдохшемуся от нагрузки Майку. В эти моменты жуткие пингвины подходили вплотную и пытались то ли обнюхать, то ли клюнуть его. Единственное, что удерживало Майка от удара ледорубом по внушающей ужас твари, так это количество зверья. Нельзя демонстрировать агрессию, иначе они набросятся на него толпой! И вообще, почему здесь соленая вода, ледник же из снега, а снег пресный! Этих тварей тут вообще быть не должно!