Запах, который еще в коридоре казался неприятным, в крошечном грязном лазарете стал просто невыносимым. Элеана прикрыла рот рукой, чтобы ее не вырвало. По узкому проходу она прошла мимо четырех ярусов тюфяков, по два с каждой стороны. В лазарете было очень много больных, и отыскать Сагииру казалось почти невозможно. Молодая женщина уже собиралась уйти, как услышала, что кто-то тихо зовет ее по имени.

Элеана обернулась. Сердце болезненно сжалось, когда он увидела, что Сагиира не помогает больным и раненым, как она ожидала, а сам лежит на грязном тюфяке. Воительница быстро подошла к соромианту и осторожно взяла его тонкую, сухую, как осенний лист, руку.

— Как я рад видеть тебя снова, моя храбрая девочка! — Голос старика был тих и слаб, но таинственным образом воздействовал на сознание.

— Сагиира, — Элеана с тревогой всмотрелась в бледное лицо, — что с тобой случилось? Ты заболел? Если нужны какие-то лекарства, то скажи, я достану все, что нужно!

Соромиант покачал головой, и влажные седые волосы рассыпались по несвежей подушке.

— Я болен, хотя и не в обычном смысле слова. Лекарства не помогут.

Голос Сагииры слабел, и Элеане пришлось склониться к самым его губам. Тут она увидела белые кристаллы, словно корка запекшиеся в уголке рта.

— Ах, ты все видишь! — воскликнул старик, посмотрев на Элеану. — Меня поймали и отравили те, кто много лет искал, — мои братья.

— Соромианты?

— Да.

— Сагиира, милый, я чем-нибудь могу помочь?

— Боюсь, что нет. Умру я или выживу, зависит только от меня. — Соромиант пожал Элеане руку. — А теперь расскажи, чему я обязан твоим приходом?

Воительница рассказала о саракконе и странном серебристом цилиндре.

— Гороновый жезл! — Сагиира не дал ей договорить и задрожал так сильно, что Элеана взяла его на руки. Краем рукава она аккуратно стерла кристаллы с губ старика.

— Осторожно! — предупредил он. — При попадании в организм концентрированный раствор мадилы может свести с ума.

Белый налет виднелся и на языке. Будто прочитав мысли Элеаны, Сагиира высунул язык, а молодая женщина оторвала край рукава и стерла им кристаллы.

— Завяжи в узел и не оставляй здесь, — попросил Сагиира.

— Не беспокойся. — Элеана связала концы полоски и положила в карман.

— Расскажи мне про яд-камень.

Воительница постаралась описать сараккона как можно детальнее — его рост, темную бороду, усы, татуировки на затылке. Сагиира закрыл глаза и кивнул. Его кожа была такой тонкой, что сквозь нее проступали артерии.

— Я его видел, — проговорил Сагиира глухим голосом, который так пугал Элеану. — Он часто бывает в компании архонтов. — Открыв глаза, соромиант пристально посмотрел на собеседницу. — Я смог проникнуть в его сознание. Его зовут Лужон. Этот гороновый жезл — один из двух, которыми владеют саракконы. Когда-то их нашли на дне кальдеры Оппамонифлекса, огромного вулкана на южном континенте. У жезлов богатая история: кражи, месть, кровавые убийства. — Соромиант задрожал. — С ними столько всего связано! Сразу всего не увидишь…

— Не напрягайся, — попросила Элеана, увидев, как ослаб старик. — Продолжай бороться с мадилой. — Она прижала к себе хрупкое тело соромианта. — А ты не знаешь, где сейчас Лужон?

Сагиира снова закрыл глаза и забился в судорогах, напоминающих агонию раненой птицы. Элеана испуганно молчала. Она старалась направить всю свою энергию на тщедушное тело, чтобы помочь Сагиире бороться с пагубным действием мадилы. Судорожно глотнув воздух ртом, соромиант затих, судороги прекратились. Дыхание стало ровным.

— Лужон на борту корабля под названием «Омалин», — прошептали пересохшие губы. — Они готовятся к отплытию. Иди туда. Скорее!

— Я не оставлю тебя!

На пересохших губах заиграла улыбка, осветившая бледные водянистые глаза.

— Моя храбрая девочка, ты и так подняла меня со смертного одра в самом прямом смысле. А теперь иди! Они направляются на остров Висячий Скелет. Вижу, твоя подруга Риана тоже скоро там будет. — Длинные тощие пальцы сжали Элеанино запястье. — Ты должна ее предупредить! Кажется, что под островом текут силовые ручьи, но это всего лишь иллюзия. Одна из многих, которые существуют на острове и в его окрестностях. На самом деле это единственное место на Кундале, где силовых ручьев вообще нет.

Сагиира посмотрел вслед исчезнувшей в темном коридоре Элеане, а затем поднялся. Он двигался легко, без каких-то видимых усилий, и быстро подошел к двери, чтобы убедиться, что воительница действительно ушла. В лазарете никто не обращал на него ни малейшего внимания. Вот старик отошел от двери и, присев на корточки, поднял вытертую до дыр циновку, открывая потайную дверцу. Опустившись в кромешную темноту люка, Сагиира протянул руку. На ладони появился шар, горевший ровным холодным светом. Теперь можно было рассмотреть вторую фигуру, связанную ионными жгутами, с кляпом во рту. Светящийся шар приблизился, и грязное истощенное существо стало видно получше. Пленный до малейших деталей напоминал Сагииру, который держал на ладони холодный светящийся шар.

— Нелегко было сохранить тебе жизнь, — сказал самозванец настоящему Сагиире. — Сколько раз за восемнадцать месяцев заключения ты пытался совершить самоубийство? Я уже сбился со счета!

Сагиира отпрянул от холодного света и закрыл лицо грязными руками.

— Ты ведь не чувствуешь боль, дорогой Сагиира? — Самозванец по-хозяйски положил руку на голову соромианта. — По крайней мере ту, которую могу причинить я.

Глаза настоящего Сагииры стали совсем круглыми, костлявые плечи задрожали.

Самозванец кивнул:

— Ты понял правильно, пора получить новые знания.

Чуть позже тот, кого Элеана приняла за Сагииру, выбрался из импровизированной тюрьмы и пошел по грязному коридору в направлении, противоположном тому, что выбрала молодая женщина. Скоро Черная Ферма осталась позади, и по известной одному ему лестнице самозванец вылез из зловонного чрева Аксис Тэра. К тому времени, когда он дошел до ворот Храма Мнемоники, лже-Сагиира уже принял обычный облик.

— Как хорошо, что ты вернулся, Нит Имммон, — поприветствовал его один из гэргонов, охранявших прихожую.

Внезапное появление ардинала, которого, очевидно, знала Кристрен, поставило Джийан перед дилеммой: продолжать поединок с Вардой или попытаться достать хрустальный кинжал. По словам саракконки, кинжал обладает какой-то особой силой, поэтому Джийан быстро повернулась и нырнула в густую тень, в которой исчезло оружие.

К сожалению, Варде пришло в голову то же самое. Они столкнулись у украшенного рельефным орнаментом постамента одной и той же колонны. Едва их тела соприкоснулись, Джийан увидела рамахан, которых заманили в жуткую яму, ставшую могилой, как их заставили выпить ядовитый настой мадилы, как, повредившись умом, они перебили друг друга. На все это она смотрела глазами Варды, сквозь призму его восприятия. Приближение смерти вызывало у него возбуждение, весьма напоминающее сексуальное. А тут столько смертей сразу, колоссальный приток энергии! Есть от чего потерять голову! Души рамахан словно тяжелые бусины — одна, вторая, третья — нанизывались на нитку. Они умерли слишком быстро, чтобы воспользоваться их телами, и все равно — какая победа, какая удача!