Вся эта мишура не слишком сильно впечатляла герцога. Своей речью в Ландсрааде он скоро подольет масла в огонь имперской смуты. Шаддам придет в ярость от нападения на Икс, и Лето опасался, что последствия окажутся необратимыми. Но ради правого дела можно пойти и на большие жертвы. Он и так слишком долго мирился с несправедливостью. Империя не должна считать Атрейдеса мягкотелым и нерешительным.

Вдоль вымощенных хрустальными плитами бульваров стояли флагштоки с развевавшимися на теплом ветру знаменами Дома Коррино. Огромные здания устремлялись ввысь, к безоблачному небу, слишком синему, на взгляд Лето. Сам он предпочитал изменчивую погоду Каладана и даже непредсказуемую красоту океанских штормов. Климат Кайтэйна был обуздан, превратив город в карикатуру будущего, взятую из фантастического детского фильма.

Подвесная карета приблизилась к входным воротам крыла приемов, и сардаукары охраны жестом разрешили въезд. Механический лев снова издал мощный рык. Сардаукары, не скрывая, держали на виду свое смертоносное оружие, но Лето уже не видел ничего, глядя на платформу для встречающих. У герцога захватило дух.

Одетая в золотистое шелковое платье, облегавшее округлившуюся фигуру и подчеркивающее выступающий живот, леди Джессика ждала своего возлюбленного. Нарочитая элегантность не могла скрыть ее радость и красоту, когда она, не пряча своего счастья, улыбнулась, увидев герцога. Возле Джессики полукругом стояли четыре опекавших ее Сестры Бене Гессерит.

Когда Лето ступил на отполированные до зеркального блеска плиты платформы, Джессика в нерешительности постояла на месте, а потом грациозно, несмотря на беременность, поспешила к нему навстречу. Женщина поколебалась, раздумывая, можно ли обнять Лето при таком стечении народа, но уверенный в себе герцог отбросил ложный стыд и светские условности, притянув к себе возлюбленную и приникнув к ее губам в долгом страстном поцелуе.

— Дай я посмотрю на тебя. — Он отступил на шаг, не скрывая восхищения. — Ты прекрасна, как закат солнца.

Овальное лицо Джессики загорело от постоянного пребывания в садах и соляриях Кайтэйна. Она не носила украшений, в которых, впрочем, и не нуждалась.

Лето положил свою мозолистую ладонь на живот Джессики, словно стараясь почувствовать сердцебиение младенца.

— Кажется, я приехал как раз вовремя. Когда ты уехала с Каладана, животик был почти незаметным.

— Вы приехали сюда произносить речь, а не рожать ребенка, мой герцог. У нас будет время побыть вместе?

— Конечно. — Тон его стал более сухим, когда он заметил, что за ними внимательно наблюдают Сестры, оценивая его поведение. Одна из них выказывала явное неодобрение.

— После речи в Ландсрааде, мне, возможно, придется прятаться. — Он криво усмехнулся. — Поэтому мне очень дорого сейчас ваше общество, миледи.

В это время из своей резиденции вышел император Шаддам собственной персоной. Вслед за быстро шагавшим императором, словно рой насекомых, следовали многочисленные телохранители, слуги и советники: офицеры сардаукарской гвардии, джентльмены в строгих костюмах, леди с высокими прическами, слуги, сопровождавшие чемоданы и кофры на воздушных подвесках. Из ангара выплыл императорский катер, пилотируемый высоким человеком, до такой степени задрапированным в живописные свободные одежды, что он казался живым знаменем.

Император явно нарядился для военной кампании. Вместо мантии из китового меха и золотой императорской цепи на Шаддаме красовался светло-серый сардаукарский мундир, украшенный серебряным позументом, аксельбантами и эполетами. На голове был черный шлем бурсега с золотым гребнем. Все было вычищено до блеска — от медалей на груди до черных сапог на ногах.

Заметив герцога, Шаддам подошел к нему, явно любуясь своим боевым видом. Джессика поклонилась, но император не обратил на нее ни малейшего внимания. Как и у Лето, у Шаддама IV был ястребиный профиль и орлиный нос. И так же как Лето, он был исполнен таинственности.

— Приношу свои извинения за то, что не могу приветствовать более официально, кузен. Сардаукары ждут моего присутствия для проведения очень важной военной операции.

Огромный флот ожидал посадки императора. Для перевозки огромного количества войск и техники потребовались три лайнера; еще два Гильдия добавила для демонстрации своего могущества.

— Я могу чем-то содействовать вашим усилиям, сир? — Лето изо всех сил постарался не выдать своей тревоги. Что за игру затеял Шаддам?

— Нет, кузен, я полностью контролирую положение. Лето ничем не выдал облегчения.

— Я очень надеялся, что вы будете присутствовать на завтрашнем заседании Ландсраада и послушаете мою речь, сир.

Герцог действительно надеялся высказаться перед лицом самого императора и заручиться при этом поддержкой со стороны других аристократов. Крупная военная операция? Где?

— Да, да, понимаю, ваше сообщение будет, конечно, очень интересным. Открытие рыболовного сезона на Каладане или что-то подобное? К сожалению, меня призывают более важные дела.

В баритоне императора звучали покровительственно-дружелюбные нотки, но зеленые глаза не выражали ничего, кроме холодной жестокости.

Герцог отвесил церемонный поклон и, отступив на шаг, встал рядом с Джессикой.

— Я буду думать о вас, сир, произнося в Ландсрааде свою речь. Желаю вам успехов в вашей миссии. Вы сможете, если вам позволит время, развлечься записью этой речи, когда вернетесь.

— Развлечься? Мне приходится управлять целой империей! Я не могу тратить время на развлечения, герцог Лето.

Прежде чем Атрейдес успел ответить, Шаддам заметил на его поясе украшенный драгоценными камнями кинжал.

— А, неужели это тот самый клинок, который я подарил вам в конце конфискационного процесса?

— Вы просили меня всегда носить его, как напоминание о моем долге по отношению к вам, сир. Я не забыл этого напутствия.

— Я помню. — Шаддам закончил разговор и торопливо направился к ожидавшему его катеру.

Лето облегченно вздохнул. Раз императору не до него, значит, будущая операция не коснется Икса, Биккала или Каладана. Следовательно, для герцога будет преимуществом отсутствие императора в зале, когда герцог будет обосновывать свое нападение на Икс. Ромбур займет свое законное место в Гран-Пале, прежде чем кто-либо успеет отреагировать на экспедицию Атрейдеса.

Он улыбнулся Джессике, которая вместе с ним направилась во дворец. Может быть, в конце концов все завершится благополучно?

Любая школа свободных граждан должна начинать с обучения сомнению, а не вере. Она должна учить ставить вопросы, а не принимать готовые ответы.

Каммар Пилру, посол Икса в изгнании

Он никогда не испытывал отвращения к риску, но сейчас К’тэр просто наслаждался им. Наконец-то пришло время открытого выступления.