Пабло подумал, что, конечно, переправлять танк через пропасть — идея в высшей степени рисковая, но выбора у них не осталось. Тем более что предварительные расчеты, которые сделали Аслан, Санчес и Лева, показали, что трос достаточно прочный, и на этом участке грунт выдержит вес машины.

— Раз уж тут антигравы дохнут, попробуем бульдолет! — резюмировал Шварценберг, примеряясь, как лучше попасть из гарпунной пушки в намеченную Асланом расщелину.

— Ну что, Чико, кто у нас будет китобоем? — с крокодильской улыбкой повернулся он к постоянному объекту своих насмешек.

Парень принял все за чистую монету и неловко подался вперед, но только для того, чтобы услышать фирменное шварценберговское «Отставить», от которого закладывало уши и, по утверждению Тарана, у зенебочиц скисало в вымени молоко.

Капитан «Нагльфара» сам сделал выстрел, бормоча, что-де кто-то из его прапрадедов встречался с Моби Диком. А потом вместе с Санчесом остался в кабине танка. Все члены команды перебрались на ту сторону раньше. Первыми прочность троса испробовали Лева, Дольф и Аслан со Смбатом, которые еще раз проверили крепежи и полиспасты и протестировали состояние участка скалы. Затем их примеру последовали и остальные.

Еще до того, как его ноги оттолкнулись от края обрыва, отправляя их с Кристин в полет над бездной, Пабло осознал, что насчет пешего марш-броска до города явно погорячился. Воздуха не хватало, будто он тоже дышал жабрами. При каждом неловком движении травмированную руку опоясывала боль, а перед глазами начинала плыть муть. Поэтому вопрос, кто из них двоих кого страховал, Пабло решил замять для ясности, а Кристин дипломатично не поднимала.

Конечно, Пабло много раз участвовал в десантировании самой разнообразной техники и преодолевал препятствия с помощью навесных переправ. Однако даже он невольно задержал дыхание, когда огромный неповоротливый танк с разгона нырнул в пропасть, чтобы зависнуть между небом и землей на прогнувшихся до максимума тросах, а потом начал медленно двигаться к противоположному краю. Прикинув, какую нагрузку сейчас выдерживают полиспасты и полимерные основы жгутов, Пабло на всякий случай произнес старинную испанскую молитву, которой в детстве его научила мать. Так и не расстегнувшая замки связавшего их крепежа Кристин тоже сложила руки явно в обращении к Небесам. Для нее дядя Саав или Задира был не матерым уголовником, а почти сказочным персонажем из отцовских рассказов о его трудном детстве и бурной молодости.

Когда до края оставалось не более трех-четырех метров, один из тросов лопнул, чуть не снеся в пропасть зазевавшегося Чико, но Шварценберг, видимо, перепутав танк со звездолетом, включил форсаж, и машину буквально выкинуло на край обрыва.

— Дядя Саав! Да вы настоящий герой! — в порыве расцеловала отцовского одноклассника Кристин.

— Да какое там геройство, — снисходительно махнул бронированной дланью старый пират. — Просто моих раздолбаев надо вытащить, да и убраться с этой гребаной планетки поскорее, — добавил он поспешно, чтобы члены экипажа «Нагльфара» не заподозрили его в альтруизме.

Впрочем, в синих шальных глазах читалось что-то похожее на замешательство. Даже на Раване, когда он оказался в числе участников спасательной операции, его никто подобным образом не благодарил.

— Надо будет в городе взять дополнительные тросы, если мы, конечно, вообще планируем вернуться, — сухо прокомментировал Шварценберг свои ощущения от полета, когда экипаж занял свои места, и танк, с ревом преодолев завалы, тяжело перевалился на казавшийся теперь едва ли не скоростной трассой серпантин.

Дорога обрывалась еще три или четыре раза, и им приходилось прибегать ко всевозможным ухищрениям, то налаживая навесную переправу, то с помощью системы блоков и полиспастов опуская танк на нижний уступ. На одном из участков уже почти в самом низу им попалась пара выеденных медузами искореженных экзоскелетов из арсенала охотников, вместо погребальной пелены опутанных крепежными тросами. Видимо, кто-то из отступавших, уцелев в мясорубке схватки, нашел свой конец из-за плохо выбранного крюка или закладки.

Впрочем, эта часть склона и сейчас стабильностью не отличалась. Хорошо, что Аслан поминутно проверял сейсмическую активность и угрозу новых оползней. На дне котлована передвигаться стало проще, тем более что разломы и трещины мгновенно заполнялись обломками, среди которых им попался и подбитый Чико танк, а ближний к городу склон и вовсе не пострадал.

Пабло послушно покидал машину, на автомате застегивал карабины и крепежи, даже в полете над пропастью продолжая препарирование вредоносной программы, внедренной его коллегами из службы безопасности в систему управления генераторами защитного поля. Увы. К тому времени, когда танк преодолел подъем и добрался до гребня, с которого Пабло сумел наконец выйти в локальную сеть, вирус нанес системе такой урон, что проще было, кажется, переписать все заново. Впрочем, тревожил не столько объем работы, сколько необходимость ее выполнить в кратчайшие сроки.

Заполнившие рудник медузы рвались к жилым модулям со скоростью и агрессивностью вируса на пике пандемии, а у трансляторов, которыми Брендан и его спутники защищали освобожденных узников, садились аккумуляторы. Хотя отвоеванный подъемник совершил уже с дюжину рейсов, внизу оставались еще несколько сотен человек. А ведь многие узники согласились подняться наверх своим ходом, использовав уже опробованный путь через коллекторы комбината.

— Это ж какая прорва народу-то на нижнем руднике вместе с нашими корешами парилась? — оглядывая толпу сбившихся в кучку бедолаг и прикинув грузоподъемность элеватора, удивился Дольф.

Поскольку они покинули «Эсперансу» раньше, чем Брендан и его спутники добрались до нижнего рудника, о масштабах действий карательной машины нынешнего руководства города они могли судить лишь по впечатляющим данным с накопителя главы службы безопасности и рассказам Кристин. Теперь же картина открылась почти во всей полноте.

Вылившийся в жилые модули горняцких кварталов людской водоворот, в котором радость обретения родных сменялась стенаниями по безвременно погибшим, казался просто нескончаемым. Замордованные измученные узники едва ли не как чудо воспринимали возможность снять наконец приросший к ним на манер ослиной шкуры спецкостюм и просто дышать воздухом, и далеко не все могли удержаться на ногах.

Глядя на свежие следы от лазерных плетей и старые латки, Пабло невольно почувствовал, как наливаются болью рубцы на его собственной спине и ноют недавние раны. Впрочем, на эмоции времени не оставалось. Следовало позаботиться о том, чтобы спасение для этих людей не обернулось химерой. Даже если медуз с рудника придется выжигать напалмом, жилые модули должны остаться под защитой.

— Сколько времени вам потребуется, чтобы поднять наверх всех? — обратился он к Брендану, сглатывая подступивший к горлу комок.

— Порядка трех часов, если трансляторы не сдохнут, — отозвался тот, и Пабло болезненно удивился безнадежности и даже растерянности, прозвучавшим в охрипшем голосе.

Бравый Вундеркинд, который только что совершил невозможное, почти в одиночку