— Ксения Михайловна нам все объяснила, — сказал поэт Карик. — Как тебя кинуло порывом ветра в море, как тебя подобрал ее друг в свою шлюпку и отвез в Ялту, чтобы вылечить от шока. И спасибо вам за приветы и виноград, которые ты вчера прислала.

— Конечно же, спасибо, спасибо, спасибо! — откликнулись остальные.

— А я… — начал было инженер Всеволод. Потом махнул рукой и сказал: — Значит, мы были с тобой, Кора, в одной лодочке.

Тут он увидел впереди на дороге своего ассистента, который опирался на пук длинных металлических прутьев — основы завтрашнего махолета, — и громадными шагами умчался вперед, к разочарованию Вероники, которая только-только собралась на нем повиснуть.

…Заручившись обещанием Всеволода вскоре присоединиться к ним, все пошли купаться. Вода в тот день была теплой, море спокойным, а ветер умеренным.

Книга III. Покушение на Тесея

У агента ИнтерГалактической полиции Коры Орват был двухлетний племянник. Кора обещала связать ему варежки. Для этого она еще в пятницу слетала в Боливию и купила там чудесной шерсти альпака. Альпака, как известно, одомашненный гибрид викуньи и гуанако.

В субботу с утра Кора собрала сумку, чтобы отправиться в родную деревню к бабушке Насте и там, в тишине, попивая парное молоко, связать эти варежки-лапушки.

Хотя в сумке лежало все, что может пригодиться в деревне в выходные дни, Кора вдруг вспомнила, что хотела перечитать «Записки» Марка Аврелия и освежить таким образом заржавевший от неупотребления латинский язык. Она перешла в гостиную, чтобы отыскать книгу.

И тут почувствовала, что в гостиной кто-то есть.

Странное присутствие.

Нечеловеческое. Чуждое, почти неощутимое.

Кора провела правой рукой по бедру и нахмурилась — она не взяла с собой бластера, когда собиралась к бабушке.

Бежать? Скрыться? Известными ей пещерами уходить за реку?

— Не спеши, Кора, — раздался глуховатый низкий голос комиссара Милодара.

Комиссар стоял посреди гостиной и деловито оглядывался.

— Где брала обивку на диван? — спросил он, так как знал о своих агентах все. В частности, помнил, что Кора только на той неделе закончила ремонт квартиры. Сам же Милодар намеревался жениться, хотя это было тайной.

— Присаживайтесь, шеф, — произнесла Кора. — В ногах правды нет.

— Спасибо, постою, — улыбнулся комиссар, и Кора поняла, что к ней пожаловал не сам Милодар, а его голограмма — вот почему она так странно ощущала его появление в квартире!

Комиссар осторожно прислонился спиной к чучелу полосатого медведя, которого Кора в прошлом году голыми руками одолела на Цукарке.

— Кофе я вам не предлагаю, — сказала Кора.

— Не надо, тороплюсь, — ответил комиссар. — Я хотел вас пригласить на стадион.

— Не сходите с ума, шеф. Через десять минут я улетаю в деревню к бабушке Насте.

— С какой целью, если не секрет?

— Отдохнуть два дня на свежем воздухе и связать варежки моему племяннику Герасику.

— Чудесно, — откликнулся комиссар. Добрая улыбка тронула его лицо — морщинки побежали по загорелой коже от голубых глаз, крепкие белые зубы сверкнули под лучом полуденного солнца. Милодар убрал со лба седую прядь — другого седина бы старила, а комиссар казался еще мужественнее. — Чудесно, — повторил он. — Ни в какую деревню ты не поедешь. Мы с тобой идем на стадион «Уэмбли».

— Комиссар, сейчас не время шутить!

— Шутить всегда есть время, — парировал комиссар. — Мужчина сразу бы спросил, на какой матч идем. Тебя же это не интересует.

— Я не играю в футбол. Я не смотрю футбол, я не выношу футбол!

— Считай, что ты на службе и выполняешь особо важное задание!

— И не подумаю.

— Ты уволена из ИнтерГпола!

— Я давно мечтала уйти из вашей замшелой организации!

— Кора, я достал для твоей бабушки семена тыквы обыкновенной и морковки «Буратино». Помнишь, она просила?

— Комиссар, вы старый лицемер, хитрец и обманщик. Где семена?

— Сразу после матча.

— Что это за матч?

— Вот уже лучше, дружок, уже теплее!

— Говорите же!

— Россия — Аргентина, финал Кубка мира.

— Разве это сегодня?

— Ты далека от футбола, крошка.

— Не терплю такого обращения.

— Иного не заслужила. Агент ИнтерГпола обязан, понимаешь, обязан знать некоторые элементарные вещи. Например, сумму чисел два и два, число «пи», дату и исход матча Россия — Аргентина в финале Кубка мира. И кое-что еще…

— Семена с вами?

Голограмма похлопала себя по груди.

— Может, все же вы мне сообщите, зачем меня туда тащите? Наверное, кто-нибудь из юных сотрудников сектора мечтал бы очутиться на моем месте?

— Конечно.

— И билет на матч стоит немалых денег.

— Безусловно.

— Так скажете?

— Ни в коем случае.

— Почему?

— Потому что я намерен поручить тебе дело, специфика которого определяется исходом финального матча на Кубок мира по футболу.

— Я убью вас, комиссар, — сообщила Кора и, подняв с пола кочергу для камина, направилась к Милодару, чтобы привести угрозу в исполнение.

Он непроизвольно отступил, когда Кора замахнулась. Протянутая вперед лапа медвежьего чучела проткнула голограмму и высунулась из груди комиссара. Зрелище было кошмарное.

Кора бросила кочергу и заявила:

— Как жаль, что вы не настоящий, комиссар.

Милодар наконец-то заметил, что из его груди торчит медвежья лапа с растопыренными когтями, и шагнул вперед.

— На стадионе я буду самый настоящий. Таковы правила.

Милодар известен в организации тем, что всегда нарушает любые правила.

* * *

Вход на стадион «Уэмбли-2» располагается в районе станции метро «Спортивная». Туда ходят специальные составы от «Парка культуры», «Сокольников» и «Лубянки». Их подают заранее до начала матча, и на платформах уже толпится разномастный народ — истинные футбольные болельщики. Но что творилось в тот, уже месяц ожидавшийся, день финала — трудно описать! Фантастически разбогатели продавцы свистков, козырьков от солнца или дождя, различных напитков и прочих мелочей.

Поезда с крупными надписями над передним стеклом «Стадион «Уэмбли» вылетали в ярко освещенный зал станции пустыми, полутемными, и в то мгновение, когда раздвигались их двери с простыми надписями: «Не прислоняться!», внутри загорались лампы, и толпы болельщиков, еще спокойных, еще мирных, вливались в вагоны, заполняя их до полного добродушного отказа. Вагоны в мгновение ока пропитывались сложным запахом табака, перегара, машинного масла, пота и ваксы, но тут поезд мягко брал с места и разгонялся, все быстрее мчась внутрь туннеля, и запахи вылетали через открытые сверху окна вагона и оставались в темноте перегона.

Болельщики, как бы проникаясь общим духом, пытались запевать песни своей молодости. Они вели себя так, будто старались соблюдать правила игры, которые Коре, прижатой толпой к Милодару, были неизвестны. Более того, ее, как опытного агента ИнтерГпола, смущало и почти