В 1939 году он принял санняьсу, после чего его стали звать Свами Мадхавтиртха. Будучи санньясином он много путешествовал. Его любили не только за его учёность, но благодаря тому, как он применял свои знания в личной жизни. Он был плодовитым писателем и написал около ста книг. Тем не менее, его поиски духовной реализации никогда не ослабевали. Эта неутолимая жажда истины привела его к Аруначале и Бхагавану в 1944 году. Он провёл в ашраме четырнадцать дней, и каждый из этих дней был наполнен обучением и опытом. Также, будучи учёным, он записывал свои переживания и свои вопросы Бхагавану и его ответы. В самый первый день, когда он был представлен Бхагавану в обеденном зале, Бхагаван посмотрел на него взглядом, полным милости. О том первом взгляде Свами Мадхавтиртха писал: "Во взгляде Махарши я почувствовал обжигающее сияние солнца. Казалось, моё дыхание остановилось, и ум возвысился до некоего духовного царства непередаваемого покоя и счастья." Кто бы ни предстал перед Бхагаваном, своим самым первым взглядом он награждал его своим собственным высшим состоянием. Это был даршан в самом истинном смысле. Был ли способен человек воспринять это или нет, мастер всегда излучал свою наполненность. Счастливцами были те, кто, как Свами Мадхавтиртха, мог её воспринять.

Каждую минуту тех четырнадцати дней он провёл с пользой для себя, а следовательно, и для всех нас. Свами Мадхавтиртха писал: "Сидя в холле, я наблюдал, как Махарши молча полулежит на кушетке, полностью незатронутый тем, что происходило в его присутствии, и тем не менее, я мог легко распознать в нём единый со всем ум, абхинна бхава, которым он касался внутреннего существа ищущего, получавшего, таким образом, возможность почувствовать внутри себя присутствие Высших трансцендентных мыслей — только благодаря молчаливому взгляду." Он добавил: "Осмелюсь предположить, что взаимоотношения между Махарши с его абхинна бхвава и ищущим, сидящим в его присутствии, аналогичны взаимоотношениям радиопередатчика с приёмником. Что касается Махарши, его духовное влияние передавалось непрестанно подобно сиянию солнца, но для ищущего столь продолжительное благотворное воздействие, проявляемое мудрецом, могло не иметь видимого эффекта до тех пор, пока ищущий сам не был способен принять его. Готовность ищущего к принятию называется действием милости. Разве Бхагаван не убеждал нас часто: 'Милость всегда здесь. Берите её.'?"

Ранее Свами Мадхавтиртха присылал Бхагавану свою книгу под названием Майя. В ней он логически представил, как концепция майи Ади Шанкара полностью подтверждается современной теорией относительности. Он попросил Бхагавана высказать своё мнение об этой книге, и Бхагаван любезно указал ему на ошибку в его подходе к предмету и что он базировал свои доводы на ложной предпосылке. Теория относительности утверждает, что пространство и время являются чисто относительными понятиями, целиком и полностью зависящими от условий, которые управляют наблюдателем и объектом наблюдения, и что нет такой вещи как объективное пространство и время. Доказывается это путём демонстрации, как два наблюдателя в разных точках пространства по-разному воспринимают событие. Махарши указал на то, что предположение, что есть два наблюдателя в двух разных точках, само по себе является безосновательным и не истинным. Он сказал, что два наблюдателя, расположенные в разных точках, это понятие теоретическое. Другими словами, так как пространство между одним наблюдателем и другим относительно и нереально, не может существовать больше одного наблюдателя. Свами Мадхавтиртха сразу распознал ошибку. Для него было открытием, что Махарши мог, что называется, слёту судить о таких современных теориях, основываясь полностью на собственном переживании высшей истины Адвайты.

Свами Мадхавтиртха задавал вопросы, основываясь своих знаниях Веданты: "Если мир есть ничто кроме божественности, почему Ишавасья Упанишада побуждает ищущего отречься от мира?" Ответы Бхагавана были, разумеется, основаны на него собственном опыте: "Человеку внушают отречение лишь от неверного знания, что мир объективно существует отдельно от божественности. Человек должен оставить идею о двойственности и множественности, и о каком бы то ни было проявленном существовании, которое может показаться реальным." Свами Мадхавтиртха настаивал: "Если отбросить идею двойственности — нет ни двойственности, ни множественности — тогда где место заповеди, что нужно сдаться божественности?" Бхагаван ответил: "Среди некоторых людей в Южной Индии широко распространена привычка проводить пуджу перед идолом Господа Ганеши перед каждым принятием пищи. У одного бедного странника из еды был только кусок пальмового сахара да горсть муки. Перед едой он должен был провести пуджу Господу Ганеше. Он достал кусок сахара и слепил из него ком, воображая его Господом. Теперь ему нужно было преподнести этому Богу еду. Не найдя больше остатков сахара, он отломил кусочек от сахарного Ганеши и поднёс его ему же. Так он профанировал образ. Ваша идея о сдаче себя ничем не лучше, чем это подношение путника. Предполагая, что вы существуете отдельно от Высшего Существа, вы просто-напросто профанируете его. Сдались вы или нет, вы никогда не были отделены от этого Высшего Существа. Поистине, в это самое мгновение, прямо сейчас, также как в прошлом или в будущем, существует только божественное. Есть только оно." Эта история о сахарном Ганеше была рассказана в конце четырнадцатого дня пребывания Свами Мадхавтиртхи в ашраме. Прежде чем покинуть Бхагавана, он преподнёс Бхагавану большое количество фруктов. Бхагаван ласково улыбнулся и проговорил: "Вот, вы подносите сахар Ганеше." Свами Мадхавтиртха потом признался, что эти слова благословения Бхагавана мгновенно преобразили его.

Я бы хотел процитировать несколько важных духовных наставлений, полученных Свами Мадхавтиртхой от Бхагавана во время его короткого пребывания: "Практикуя Самоисследование не отвечайте на вопросы ума, вроде 'Можно ли я сказать, что я Шива?' или 'Я не ум?', 'Я не интеллект?' и т. д. Неустанно спрашивайте 'Кто я?' и Сердце само откроет ответ. Состояние молчаливого 'я', стоящее за 'я' произносимым, есть величайшая мантра. Это состояние 'я' — величайшая мантра. В Брихадараньяка Упанишаде говорится, что первое имя Бога это 'я'. Ом, первичный звук и вибрация, появляется уже потом. Не существует никакой джапы *повторения мантры+ без того, кто делает эту джапу. Все только и делают, что 'я'- джапу. Как часто мы повторяем в жизни 'я-я-я'. Будь как есть. Реальность, чистое осознавание прямо сейчас, и есть настоящая джапа. Джапа и Бог едины, между ними нет разницы. Вы совершенны. Отбросьте идею несовершенства. Ничего не нужно уничтожать. Эго нереально. Как нет необходимости убивать змею, за которую вы приняли верёвку, так нет нужды уничтожать ум. Знание формы ума приводит ум в оцепенение и заставляет его исчезнуть. Нельзя уничтожить то, что вечно уничтожено. Утверждённость в Я — вот реальное состояние. Неколебимо пребывайте